Писателя и кинодраматурга Кима БАКШИ (снимок справа) не нужно представлять нашим читателям — он хорошо им известен и любим. И тем не менее... Ким Бакши — один из самых искренних и последовательных друзей Армении, ее народа. Почти полвека Ким Наумович занимается древней и современной армянской культурой, в особенности рукописями и миниатюрой. Объездил самые известные библиотеки и собрания мира.

В результате кропотливых исследований появилось несколько замечательных книг, рассказывающих о хитросплетениях армянской истории, искусства, человеческих судеб. А также многосерийный телефильм "Матенадаран”.  И вот — новая книга, целиком посвященная храмам, крепостям, манускриптам Арцаха. Как и остальные, она написана мудрым и легким пером, читать ее интересно и, конечно, познавательно. Над ней Ким Бакши работал с 2006 года — это был заказ тогдашнего руководителя НКР Аркадия Гукасяна, после чего процесс был продолжен нынешним президентом Бако Саакяном. Вышла книга в Москве в серии "Библиотека русско-армянского содружества”. Ким Бакши несколько раз подолгу был в Карабахе, изъездил каждую пядь арцахской земли. Вместе с неутомимым фотографом Акопом Берберяном, сделавшим тысячи снимков. Они будут использованы в будущем альбоме параллельно с текстом. Когда появится эта книга-альбом, трудно сказать, ведь нужны деньги, впрочем, вполне подъемные...  Предлагаем читателям одну из глав этой книги, которая любезно предоставлена автором. Но до этого автор рассказывает о своей новой работе.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О НОВОЙ КНИГЕ

Она называется "Духовные сокровища Арцаха”. Одна из начальных глав названа мной так: "98 ступеней”. Более пятидесяти лет тому назад я приехал впервые в Армению и ступил на эти базальтовые ступени. Девяносто восемь — ровно столько поднималось от земли до бронзовых ворот Матенадарана, крупнейшего в мире хранилища древних армянских манускриптов. С тех пор мною написано шесть книг на эту тему. Перед вами — седьмая. Посвящена она Арцаху — Нагорному Карабаху. Но не просто!
О Карабахе уже сказано и написано многое — о войне с Азербайджаном, о героизме воинов, о победе. В моей книге речь идет о другом. Почему-то никто из литераторов до сих пор не обращал внимания на фундаментальные ценности Арцаха — то, что я называю его духовной составляющей. То, что составляет силу, я бы сказал, духовную мощь и непобедимость народа. Это — христианская вера и родной язык, двоякое ощущение Родины, ее очага — и как родимого дома, семьи, детей; и как исторического места, где жили многие поколения армян, — древней армянской земли.
Эта книга — о духовных сокровищах Арцаха. Она посвящена многим храмам Арцаха и прежде всего главному Кафедральному собору Гандзасара. Она посвящена его крепостям — орлиным гнездам на вершинах гор. В центре внимания моей книги — святыни, многочисленные манускрипты, созданные на арцахской земле, с их оригинальными миниатюрами. Одно из таких Евангелий хранится в германском городе Галле. Множество их — в Матенадаране Еревана.
Для древней рукописи важно не только место, где она была создана, но и место, где она хранилась, спасалась от врагов. В этом смысле Арцах уникален. Многие манускрипты, в том числе те, что ныне составляют гордость Матенадарана, на протяжении веков сберегались в недоступных монастырях Нагорного Карабаха. А дело в том, что владетельные князья-мелики, отправляясь в походы, не только освобождали пленников-армян, но и отыскивали и спасали древние армянские рукописи, привозили их в Арцах, вкладывая в церкви и монастыри, на свои средства леча, восстанавливая их. Оказывается, что столь всемирно известные манускрипты, как Ахпатское Евангелие, как Таргманчац пришли в Матенадаран из Арцаха. Такова же судьба уникального Евангелия Католикоса Вазгена I и Евангелия Вехамайр, на котором приносит клятву вступающий во власть президент Армении.
Из этих и многих других подобных фактов я делаю фундаментальный вывод: Арцах, веками сохранявший относительную независимость, на протяжении веков в армянской истории играл роль нынешнего Матенадарана, то есть хранилища ценнейших армянских рукописей. Льщу себя надеждой, что этот вывод войдет в научный оборот после издания моей книги. В книге мы ещё раз покажем замечательные рукописи, расскажем об их судьбе, побываем в тех труднодоступных монастырях, где они хранились.
Еще один новый вывод, который смогут сделать читатели моей книги, связан с историей Киликийского армянского царства — речь идет о правящей династии Гетумидов. Прежде было неизвестно, где ее корни. Историки указывали неопределенно — "на Востоке”. Мы показываем конкретное место, откуда они переселились в Киликию, и это — Арцах. Мы побываем на фамильном кладбище династии, прочтем надписи на хачкарах. А с царями Гетумами связано творчество великого миниатюриста Тороса Рослина и такое сокровище Матенадарана, как Чашоц Гетума II. Будучи в недавней поездке в США, я нашел там интересные материалы о Торосе Рослине и об армянских манускриптах в американских коллекциях в целом.
Для меня теперь вся великая культура армянской Киликии, которая в XIII веке стояла на высочайшем уровне в тогдашнем цивилизованном мире, — это не просто Торос Рослин или царь Гетум II или Смбат Спарапет: я не могу и не хочу забыть, что они по своим истокам — из Арцаха. Эти истоки глубоко таятся под хачкарами Майреджурского монастыря — на окраине далекого села, освобожденного от азеров, которые любой ценой пытаются захватить армянскую землю. Но мы не должны отдавать имени ни Гетума, ни Рослина! Армяне и так лишились многого... Таков один из главных идейных мотивов моей новой книги.
В конце книги я рассказываю интереснейшую историю рукописи, называемой Кармир Аветаран — Красное Евангелие Гандзасара. Ее судьба тесно переплетается с судьбой армянского народа. Много раз она попадала в плен, ее продавали и выкупали, а затем она оказалась за океаном. Я прилетел в Чикаго, где она хранится в библиотеке Чикагского университета, можно сказать, почти в безвестности. Я провел много дней над этой замечательной, богато иллюстрированной книгой, хранительницей многих тайн.
Мне хочется, чтобы правда о Карабахе дошла до всего мира, чтобы люди открыли для себя не просто маленькую, так называемую непризнанную, республику, а целый мир, полный духовных сокровищ. Они-то как раз в отличие от самой НКР — Нагорно-Карабахской республики широко признаны и признаются в интеллектуальном мире. В этом можно убедиться, прочитав соответствующие главы в этой книге. Речь идет о Париже и Национальной библиотеке Франции, о Лондоне и Британской Библиотеке, о Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Вашингтоне, Балтиморе. О городе Галле в Германии и многом-многом другом...

АББАТ СЭВЕН ПОЛУЧАЕТ ЗАДАНИЕ

"Непризнанная” республика Арцах. Я не согласен с этим! Я видел это высокое признание, но для этого мне надо было прилететь в Париж, из Парижа — в Лондон. Затем перелететь океан, увидеть полярную Канаду, приземлиться в районе Великих озер — в Чикаго.
...Я пересек улицу и вскоре ступил на первую базальтовую ступень лестницы Матенадарана. Мне не нужно было их считать, я и так знал — их 98! И началась совершенно интересная жизнь. То ли дело рассматривать рукописи с их миниатюрами, переворачивать деревянно звучавшие пергаментные листы.
Центром моего внимания стали всякого рода каталоги. Задача ясна — найти то, что среди древних армянских манускриптов относится к Арцаху. Это не просто чтение каталогов — надо перебирать наподобие четок те их разделы, где указано, откуда рукопись: из какого города, села, церкви или монастыря она. При этом надо учитывать, что такие, ныне полностью населенные азербайджанцами города, как, например, Шамхор или Гандзак-Гянджа, были когда-то населены армянами и были активными центрами создания армянских манускриптов.
Это же относится к Гетабеку и Дашкесану, многолюдному армянскому селу Бананц, ныне опустевшим монастырям Кармир Банк, Таргманчац Банк. К оскверненному селу армянских маршалов — Чардахлу. Население во всех этих местах преобладало армянское, это позднее оно было вытеснено, изгнано и даже вырезано, особенно в период расцвета алиевской "дружбы народов”.
Так, с утра до вечера я, словно сквозь сеть с мелкими ячейками, просеивал каталоги, но улов не радовал. Но все же кое-что попалось. Во Франции надежда была на многочисленные сборники, содержание которых не расшифровывалось. А в Англии был расчет на Врежа Нерсесяна, автора трудов, посвященных армянским манускриптам в Британской библиотеке. Было решено лететь.
Вот я и вылетел в Париж с пересадкой в Лондоне, снабженный подробными советами Тэты: как не потеряться в огромном мире лондонского аэропорта Хитроу, вплоть до того, что в Париже лучше не садиться к шоферам-арабам. Лететь до Лондона почти так же долго, как до Еревана. Еще пересадка отняла время. Вылетели в Париж уже в ранних, но быстро сгущавшихся февральских сумерках. Под крылом внизу — галактика огней: густо заселена английская земля. Внезапно огни оборвались, мы зависли над чернотой. Я понял: мы над проливом Ламанш — Па-де-Кале. Скоро проявились редкие огоньки — мы во Франции.
На следующее утро я не торопясь встал в уютном отельчике в районе Бастилии, на метро доехал до центра, задержался на площади у Дома Мольера, "Комеди Франсез”. Отсюда в перспективе улицы уже виднелся угол старинного здания Национальной библиотеки Франции, бывшей королевской, императорской. Это одна из самых грандиозных библиотек мира. Одних армянских манускриптов здесь более трехсот сорока, не называю точную цифру, учитывая, что она может измениться, пока эта книга выйдет и пока еще будет ждать читателя на полках магазинов. Это одно из крупнейших собраний в Европе! Здесь хранятся не только книги и манускрипты, но и географические карты, старинные гравюры, исторические портреты, фотографии.
Забегая вперед, скажу: когда я выбирал и заказывал скопировать нужные для книги страницы армянских манускриптов, мне встретился портрет Сары Бернар. Я, конечно, знал, что это великая актриса, но зрительно ее себе не представлял. Теперь мы все можем полюбоваться этой красавицей. Вот она — в пьесе "Рюи Блаз”.
А вот как выглядел один из исторических читальных залов... Его интересно рассматривать... Мне же довелось работать в небольшом зале для научных сотрудников, куда мне доставляли манускрипты.
Даже поверхностное знакомство с историей Национальной библиотеки показывает, что успех и даже расцвет таких мощных массивов культуры, как опера, театр, картинная галерея, связан и даже зависит от внимания, заботы, весомой материальной поддержки правительства, власти. Яркий пример — Эрмитаж в Петербурге: русские цари заботились о пополнении коллекций, при этом не скупились. Это соображение в полной мере относится и к библиотекам. И тут лучше Парижской библиотеки примера не найти.
Собирание книг — это серьезное дело и одновременно неизлечимая страсть. Этой благородной болезнью болели знаменитые французские короли, включая короля-Солнце, Людовика XIV. Само собирание книг он поручал самым близким и доверенным лицам. Одним из таких был кардинал Мазарини, хотя Дюма сделал из него чуть ли не злодея, врага трех мушкетеров. В библиотеке есть Галерея Мазарини, с богато расписанным потолочным плафоном. Мазарини тщательно следил за пополнением коллекции королевской библиотеки редкими рукописями и книгами. Именно благодаря огромному интересу к армянским манускриптам, проявленному всесильным премьер-министром Мазарини и его коллегой — министром Кольбером, впервые на Западе поняли, как важны армянские рукописные книги, как ценно их содержание. Сколь многим они могут обогатить культуру Европы!
Видите, как давно — еще во времена Людовика, Мазарини и Кольбера — за много веков до независимой Армении и суверенного Карабаха — было осуществлено признание — на самом высоком европейском уровне — значения культуры армянского народа. А что есть, в сущности, книга, манускрипт? Это концентрация Памяти народа, сгусток его культуры.
Но, конечно, не этими философскими мыслями, характерными скорее для нашего века, руководствовались во французской Королевской библиотеке, повсюду разыскивая и приобретая армянские рукописи. Они ожидали узнать в них об уникальном содержании — открыть страницы поздней античности, более подробно исследовать раннее христианство на примере такого народа, как армяне.
Пожалуй, наибольший вклад в собирание именно армянских манускриптов внес в свое время всесильный министр финансов Людовика XIV Кольбер. Коллекционирование рукописей было его страстью. Он наладил целую систему их поиска и приобретения, рассылая специальных агентов на Восток, в Оттоманскую империю, от Истамбула вплоть до границ Карабаха, который тогда был в пределах Персии. Он даже давал своим агентам суммы на приобретение книг — правда, не слишком помногу, что естественно для министра финансов! А давая их , просил отыскать и доставить сочинения армянского историка Моисея. Ясно, что речь шла о Мовсесе Хоренаци.
Агенты, то прикрываясь духовным саном, то под видом купцов путешествовали по странам и городам и скупали, в основном по дешевке, армянские манускрипты. Не гнушались обманом, иногда могли и подворовывать сами или нанимать похитителей, если попадался особо дорогой манускрипт. На них жаловались. Но Кольбер на это смотрел сквозь пальцы. Он был страстный коллекционер со всеми положительными и отрицательными чертами этого беспокойного племени.
В Париже я посетил собор Сент-Эсташ. Перед ним стоит модернистская скульптура под названием "Слухач”: тот как бы прислушивается к истории, связанной с собором, а она связана со многими славными лицами, с Мольером, например. В головокружительную высоту вздымаются его стрельчатые арки... Сент-Эсташ блещет витражами... Славен собор и могилой Кольбера, которому мы благодарны за его любовь к армянским манускриптам. Это он сформулировал требования к своим агентам, чем руководствоваться при поиске рукописных книг. Это он сформулировал требования к своим агентам, чем руководствоваться при поиске рукописных книг. Обращать внимание не столько на богатство переплетов, окладов, красочность миниатюр, главное в них — содержание. Я вижу, что этот принцип соблюден в целом во французской библиотеке армянских манускриптов.

История сохранила нам имя, пожалуй, самого активного агента и помощника Кольбера — аббата Сэвена, который служил в библиотеке хранителем. И часто выезжал "в командировки на Восток”, привозил армянские манускрипты. Они подвергались просмотру и реставрации, одевались в тончайший красный сафьян с отпечатанным на нем золотом гербом с королевскими лилиями. Внутри был вклеен листочек — рукописный отчет Сэвена о том, где и за какую цену приобретена книга. Сколько я видел таких листочков внутри парадных сафьянов! В каталоге они обозначены кратко — миссия Сэвена. В одном из листочков аббат сообщает, что приобрел комментарий Григора Нарекаци к библейской "Песни Песней” за 45 золотых пиастров.
Так в европейское сознание вместе с этими комментариями на листах, исполненных в строгой монохромной манере, вошел замечательный армянский святой — поэт Григор Нарекаци, автор вдохновенной "Книги скорбных песнопений”, брат Блаженного Августина, образец мудрости и непоколебимой веры. Не могу не привести его слов, полных космогонических пророчеств и предсказаний для дня сегодняшнего:

...О, Господь, Господь сил небесных,
Ты мера всего непостижимого.
Ибо твердое для тебя текуче, а жидкое плотно.
О, могущество всепобеждающее, страшное!
Огонь — это роса освежающая, и дождь — пламя сжигающее.
Грешника молящего удостаиваешь почета,
И мнящего себя чистым, рассудив, справедливо осудишь,
Много воздыхающего, недужного, испепелив, осчастливишь.
И тень, надвигающуюся на нас, вспять воротишь...
Верую, о Всемогущий, Слову Твоему и потому говорю:
Внемли, Господи, молчанию сердца моего!

Выполняя задание Кольбера, агенты приобрели три манускрипта Мовсеса Хоренаци, с ними был аббат Сэвен.
Сочинение Ованнеса Драсханакертци "История страны Агванк” находится в Париже в четырех экземплярах. Сам Ованнес родом из Арцаха, об этом он сообщает в своей истории, рассказывая о сопротивлении завоевателям-арабам. Во время путешествий по Карабаху я побывал в том месте, где в VII веке находилось его родное село. Вы понимаете, что тогда и слухом было не слыхать, да и быть не могло никакого слуха о современных азербайджанцах, хотя они и присваивают себе сегодня албанское происхождение. Сущий вздор, конечно!..
Естественно, французы, не интересуясь, кто авторы, откуда они родом, в своей коллекции хранят сочинения многих славных выходцев из Арцаха. Это Ованнес Имастасер, поэт, философ, математик, календаревед. Это Ованнес Гандзакеци (рукопись N 108 — Объяснение Праздников). Это и Киракос Гандзакеци, замечательный историк. Оба родом из Гандзака, бывшего крупного армянского духовного и культурного центра.
И Мхитар Гош — из Арцаха. В Париже хранятся три рукописи его "Судебника”, особенно интересна первая под N 73. Она из Венеции, с острова св. Лазаря, переписана с оригинала мхитаристами и подарена Национальной библиотеке в Париже. А сам по себе этот оригинал замечателен вот чем: он содержит посвящение, написанное рукой Мхитара Гоша и адресованное Вахтангу, царю арцахского княжества Хачен. Гош жил у него несколько лет, пока работал над рукописью. А Вахтанг тем временем строил для Гоша монастырь Нор Гетик вместо разрушенного землетрясением. Там Гош и основал свою Академию права.
Поскольку мы установили, что династия Ошинов, царей киликийских Гетумов, родом из Карабаха, даже побывали на их семейном кладбище, то нам интересно узнать, какие представители этой фамилии есть в Парижской библиотеке.
Это Смбат Спарапет, главнокомандующий армией Киликийской Армении. Когда на историческую арену вышли монголы, киликийские Гетумы решили вступить с ними в союз, чтобы избежать сокрушительного набега. На край света, в столицу Чингисхана, Каракорум отправился Смбат Спарапет. Там он был встречен очень ласково, смог заключить необходимый союз. Вернулся домой через несколько лет с подаренной ему женой-татаркой и сыном, которого называли Васил-татар. Вслед за Смбатом в Каракорум, и тоже через Карабах, отправился царь Киликии Гетум, которого в Карабахе ждала торжественная встреча. Еще бы приехал царь независимого армянского государства, о чем веками мечтали армяне!
Я потому так подробно рассматриваю путешествия киликийских владетелей, что приступаю к рассказу об удивительной рукописной книге, которую без преувеличения можно назвать сокровищем Национальной библиотеки. Это "Книга чудес”. Я ее видел лишь однажды много лет тому назад, когда мы снимали в Париже 16-ю (французскую) серию фильма "Матенадаран”. Но и тогда рядом стоял сотрудник библиотеки с секундомером: нам разрешили освещать рукопись для съемки считанные секунды, чтобы — не дай Бог! — не выцвели краски изумительных миниатюр, украшающих манускрипт.
А в этот последний раз, о котором я рассказываю сейчас, мне даже не разрешили пообщаться с этим манускриптом. С каждым годом все строже ограничивается режим, все выше осознание ценности армянских рукописных книг, конечно, включая и те, что связаны с Арцахом...
Вот я говорю: Арцах как независимое государство еще не признан. Но признана — и в высшей степени во Франции — европейская ценность культуры Карабаха!
Теперь мы снова возвращаемся к принцу Гетуму как историку-патмичу. После смерти Смбата Спарапета его титул главнокомандующего должен был принять на себя он. Но у Гетума были другие замыслы и он, приняв католичество, поселился во Франции в одном из монастырей. Папа Климент V поручил Гетуму написать историю монголов, и тот выполнил поручение, создав рукопись на старофранцузском языке, которую быстро перевели на латынь, и книга приобрела большую популярность.
В XIV веке герцог Бургундии Жан Бесстрашный заказал сборник разных сочинений, где были бы сконцентрированы все тогдашние знания о Востоке. Сюда были включены путешествия на Восток Марко Поло, Гийома Мандевиля и этот труд армянского историка Гетума о монголах. Украсить книгу рисунками герцог пригласил талантливого художника. Так родилась "Книга Чудес”.
Гетум начинает свой рассказ с Чингисхана. Художник представил нам его обширную палатку и самого хана на смертном одре. Чингисхан собрал своих сыновей и дал им последний совет: держитесь вместе как связка стрел. И помните: одну стрелу переломить легко!.. Гетум рассказывает о нравах и обычаях монголов, об их невероятно меткой стрельбе из лука — на полном скаку лошади, обернувшись назад. О беспощадных и жестоких приемах боя. Речь в книге Гетума идет о трагических временах Киликии, о внезапном нападении египетских мамелюков, когда основные силы армян были отвлечены. О неравном сражении, в котором погибли принцы, многие придворные, в их числе и Васил-татар, а наследник престола Левон был взят в плен. Одна из миниатюр в "Книге Чудес” посвящена этому событию. Это так поразило воображение народа, что даже возникла песня, начинавшаяся словами: "Левон в тюрьме сырой...”
Армянские манускрипты в Париже хранятся не только в Национальной библиотеке. На авеню Фош, что отходит от площади Звезды, расположен Музей Френкяна. Его основатель, богатый армянин, сформулировал задачи музея: собирать и бережно хранить наследие отечества. В музее 23 армянских манускрипта, один из самых любопытных — "Книга гаданий”. Ее подарил императрице Екатерине II житель Санкт-Петербурга Макар Гегамян Ходженц. Неожиданное продолжение ждало нас в Национальной Библиотеке. Оказывается, что тот же Гегамян Ходженц подарил книгу Наполеону. Как видим, в этом весь человек — с его трепетным отношением к книге. Он не сомневается в том, что арабская грамматика на армянском языке — достойный подарок императору французов, как "Книга гаданий” — русской императрице. И впрямь, каких-нибудь сто с небольшим лет назад такая драгоценность, как рукописная книга, была лучшим подарком! Особенно верно это для армянской народной традиции.
Среди армянских манускриптов в Национальной Библиотеке очень много сборников. Один из самых оригинальных — Сборник словарей. Чего здесь только нет! Словари медицинских и грамматических терминов. Словарь синонимов, употребляемых разными поэтами. Объяснение выражений на персидском у армянского историка V века Егише... Все это говорит о широчайшем круге интересов заказчика книги. В конце книги стоит имя заказчика — Ованес. Этот Сборник, на мой взгляд, отразил в себе целую судьбу человеческую. Его заказчик, Ованес, жил в Польше, писал армянскими буквами по-кипчакски, интересовался Гомером, Грамматикой Дионисия Фракийского, историей своего народа, хотя и не владел родным языком, подобно многим армянам Львова и Каменец-Подольского. Кем он был, этот Ованес, армянин, живущий вдали от родины?
Среди сборников, которые коллекционировал Кольбер, доставленных аббатом Сэвеном и другими агентами, выделяется и N 167 "Переписка армянских католикосов со священниками и нотаблями персидского Тавриза”. Речь идет о реконструкции храма в Тавризе, о назначении Никогайоса из Нахичевана епископом, главой христианской церкви в иранском Азербайджане.
Вид у этих посланий весьма праздничный, многоцветный, с красивыми буквицами в начале текста, каллиграфически выведенным строем армянских букв. Размером сантиметров 20 на 30. В активном употреблении здесь золото и кармин, отчего послания неуловимо напоминают почетные грамоты наших прежних советских лет. И в каждом обязательно указано, откуда послано письмо — из дворца католикоса в Эчмиадзине, или, например, из монастыря Ахпат. Но вот радость: вижу, что письмо ь93 католикоса Ефрема послано из Шуши, а также письма N 94 и N 96! Недаром я предполагал именно в сборниках найти манускрипты из Карабаха.
В письмах католикосов Лукаса и Ефрема частенько звучат слова "Азербайджан”, "азербайджанский”. И это естественно: Тавриз был и остается столицей иранского Азербайджана. А вот одна из наших бывших союзных республик, а ныне независимый Азербайджан, получила свое имя от англичан (утвержденное, правда, большевиками) как агрессивный намек на претензии к Азербайджану персидскому (иранскому). И эти претензии, как известно, все громче высказываются в Баку. Поистине, если боги желают наказать кого-то, то лишают его разума...

Моя последняя встреча с Арцахом в Париже произошла в связи с Григорисом, внуком Григора Лусаворича, при котором Армения первой приняла христианство как религию государственную. Григорис вел проповедь в Арцахе, основал духовную школу в Амарасском монастыре, стал первым католикосом Восточного края Армении, мученически погиб и был канонизирован Армянской Апостольской Церковью.
В Париже я нашел Григориса в рукописи XIV века "Жития Святых”. Когда-то ее приобрел аббат Сэвен. Имя Григориса встречается и среди святых в многочисленных Синаксариях — сборниках полезного душеспасительного чтения на круглый год. И нередко здесь стоит имя их приобретателя: "аббат Сэвен”. Яркий след оставил аббат Сэвен в Национальной библиотеке Франции! В Константинополе он приобрел рукопись "Сочинений” Нерсеса Ламбронаци. Вспомним, что неприступная крепость Ламброн была получена первым князем Ошином как приданое после того, как он пришел из Карабаха в Киликию. Нерсес Ламбронаци был крупным религиозным деятелем и поэтом. Тот же Сэвен приобрел и его поэтические сочинения. А вот купленная Сэвеном "Апология” — похвальное слово автору "Божественных элегий” Нерсесу Шнорали! Католикос Нерсес вел важные диспуты с императором Византии о сущности армянской веры, доказывая, что в ней нет ничего еретического.
С именем аббата Сэвена связано появление в Париже "Книги вопрошений” армянского философа Григора Татеваци, сочинений великого армянского поэта Григора Нарекаци и еще многих и многих манускриптов, характеризующих вершинные достижения армянской культуры: религия, философия, история, медицина, право, поэзия... Он любил армянские рукописные книги и был их увлеченным собирателем. Рассказывают, как однажды в некоем городе в Анатолии, где он уламывал одного из владельцев манускрипта продать ему понравившуюся книгу, вспыхнула эпидемия чумы или холеры (болезнь не уточняется). Все бывшие там европейцы в страхе покинули зараженный город, кроме Сэвена, который оставался здесь, пока не приобрел книгу... Манускрипты, которые "числятся” за Сэвеном, не блещут изысканными красками — золотом, кармином и лазурью, это сплошь тексты и тексты, царство однообразных бумажных листов. Главным для Сэвена было содержание манускрипта — та, быть может, крупица мировой культуры, которая есть в нем, частица истории, свидетельство своего времени.
Так совпало, что во время моего пребывания в Париже вручалась широко разрекламированная премия — "Приз памяти”. Мне было очень приятно, что на этот раз приз вручался Матенадарану, и в Париж из Еревана прилетел Сен Аревшатян, сам его директор. В торжественной обстановке был вручен приз Матенадарану, который "смог сохранить не только память армянского народа, но Память Человечества...”
Во время торжественной части во дворце Шайо были высказаны важные мысли о Памяти. Память — это не просто антоним забвения. Это сопротивление, восстание против смерти. Наша память — это наша общая сила, наш разум, наши деяния. Без памяти жизнь не жизнь. Народ без памяти — народ без свободы. Изящно выражаются французы...
Думалось: память всесильна и необходима и в то же время очень хрупка, постоянно находится под угрозой — слишком многие силы хотели бы стереть ужасный след геноцидов XX века, слишком много пишется и издается лживых, псевдонаучных трудов, стремящихся исказить историю, представить палачей жертвами.
И еще — во всех моих размышлениях о Памяти проглядывала четкая связь с теми арцахскими манускриптами и с тем их духом Арцаха, которые я встретил в Париже, в Национальной библиотеке Франции.

http://www.nv.am/lica/23358-2012-11-03-07-46-17