-- Павел Седракович, за последние годы не раз появлялись сообщения об интересных археологических находках. Какие из них являются, на Ваш взгляд, наиболее существенными?
-- В Армении вот уже 150 лет непрерывно ведутся археологические раскопки, но за последние годы эти работы активизировались, увеличились объемы раскопок. И в результате этого, а также благодаря сотрудничеству с различными иностранными археологическими центрами, мы сейчас открываем новые материалы, получаем новую информацию, которая нередко меняет наши старые представления. Наиболее впечатляющими за последие годы стали находки, обнаруженные при раскопках в пещере в окрестностях Арени. Раскопки проводились там с 2007 года. Были вскрыты слои, относящиеся к периоду конца пятого -- середины четвертого тысячелетия до Рождества Христова. Микроклимат в этой пещере таков, что в нем все хорошо сохранилось, благодаря чему мы обнаружили винодельческий комплекс и чарох (обувь). На сегодня эти находки в своем классе являются самыми старыми на нашей планете.
Большая работа ведется по изучению старых столиц Армении. Отдельные поисковые группы ведут раскопки в районе памятника Армавир, в Ервандашате, Арташате (неподалеку от храмового комплекса Хор Вирап), Двине. Надо сказать, что столица как зеркало отражает состояние общества на тот период, который изучается. Если ты имеешь данные о столице за какой-то период, значит ты имеешь данные о всей стране за этот период. В процессе работ сделано уже немало интересных находок. В частности, в арташатских раскопках обнаружены остатки храмового комплекса античного периода. Перед комплексом были обнаружены термы (бани) наподобие римских с мозаичными полами. Сохранившийся интерьер терм, значительная площадь мозаики на полах многое нам рассказывают о жизни в городе того периода.
У нас есть очень интересные данные и о более раннем периоде -- 6-5 тысячелетии до Рождества Христова, когда человечество только училось обрабатывать землю и разводить скот. В Армении мы обнаружили несколько исторических памятников этого периода. В частности, найдены наиболее старые места обитания на территориях, находящихся севернее Аракса. В Араратской долине ведем раскопки в Аграшене (возле Эчмиадзина), на масисском холме недалеко от Еревана. Обнаруженные слои относятся к первой половине шестого тысячелетия. Мы нашли остатки построек, что свидетельствует о том, что в это время люди уже строили жилье и имели хорошо развитое хозяйство. Собраны данные о животноводстве, ремеслах и др. Многие находки после их изучения и реставрации переданы в музеи.
-- Вы упомянули, что институт сотрудничает с иностранными археологическими центрами. Что вам это дает?
-- Это сотрудничество очень ценно для нас. Институт археологии и этнографии ежегодно с археологическими центрами иностранных университетов, в числе которых университеты Франции, США, Германии, Австрии, Италии, Великобритании, Ирландии, выполняет по 12-13 программ. Таким образом к нам поступает качественно новая информация, которая помогает нам не только получать новые представления об истории и культуре Армении, но об истории и культуре всей Передней Азии. Мы получаем возможность наблюдать за процессами формирования и развития цивилизации на северных территориях Армянского нагорья. Это очень важно, так как раньше существовало представление о том, что цивилизация сформировалась в Месопотамии, а основным ее центром являлся Египет. Сегодняшние данные позволяют расширить эти границы. Исторические памятники Армянского нагорья свидетельствуют о том, что общества, которые когда-то жили здесь, внесли свою лепту в формирование и развитие древней восточной цивилизации.
Кроме того, благодаря совместным программам у нас есть возможность проводить в лабораториях этих университетов современный анализ многих находок, а также публиковать информацию и монографии о них на многих языках. Это позволяет расширить читательскую аудиторию и довести информацию об истории и культуре Армении до гораздо большего числа людей. Совместные раскопки приводят к тому, что в Армению поступают новые технологии и современная методология. Сегодня наши работы ничем не уступают работам, выполненным в Европе. Важно также то, что наши молодые научные сотрудники приобщаются к принятой в передовых странах культуре археологических раскопок, современным методам анализа находок, новым технологиям и т.д.
-- Что дают стране, помимо научного престижа, новые археологические находки?
-- Наши работы и интересные находки способствуют привлечению в Армению туристов, которых интересует история и культура страны.
-- Павел Седракович, проведение таких масштабных работ, естественно, требует соответствующего финансирования. Кто это делает -- госбюджет или донорские организации?
-- Я вас удивлю. С 2007 года мы ежегодно из госбюджета получаем достаточно крупные суммы для проведения изыскательских полевых работ. Кроме того, наш институт занимается не только археологией, но и фольклором, этнографией, и если мы сегодня не проведем необходимые исследования, то завтра их провести будет просто невозможно, так как исчезнут объекты исследования. Ведь объект этнографических и фольклорных исследований -- это люди старшего поколения. Только они могут представить живой рассказ, например, о том, как жили в Армении в 30-40 годы прошлого века, а таких людей становится все меньше.
Финансирование мы получаем в соответствии с программой сохранения и перспективного развития инфрастрактуры Института археологии и этнографии. Хотя подобные программы существуют во всех институтах, правительство, понимая специфику нашей работы, выделяет нам особое финансирование. В некоторых случаях, например, до начала разработок месторождений или строительства дорог, в процессе которых могут быть повреждены или уничтожены исторические памятники, за эти исследования платят хозяйствующие субъекты. Ежегодно институт заключает договора с такими хозсубъектами.
-- Можете привести конкретные примеры подобных исследований?
-- Начиная с 2009 года мы проводим археологические исследования на территории Техутского медно-молибденового месторождения, их финансирует группа "Валлекс". Там мы работает по семь и более месяцев в году, если позволяет погода, и ведем раскопки в 12 местах, в основном, это старые кладбища. И пока мы не закончим исследования, работы в этих местах не будут начаты.
-- А если вы обнаружите какие-либо исторические памятники, которые должны быть сохранены?
-- Если мы обнаружим что-то, что должно быть сохранено, тогда этот памятник либо должен быть сохранен на том же месте, и компания не имеет права вести какие-либо работы, или перенесен (по специальному решению правительства) и собран в другом месте. Все эти работы финансирует компания, эксплуатирующая месторождение. До сих пор было два таких случая. Мы обнаружили небольшую церковь, которая будет перенесена на другое место, и старую винодельню, которая останется там, где она обнаружена. Хотя винодельня находится на территории, принадлежащей группе "Валлекс", она уже огорожена, и никакие работы на этом месте вестись не будут.
Аналогичную ситуацию мы имеем и на территориях, через которые пройдет новая автомобильная трасса "Север-Юг". Мы провели исследования всей траектории, составлен перечень находящихся под угрозой повреждения исторических памятников, который передан в правительство. На определенных участках будут проведены раскопки, и в случае обнаружения исторических памятников, которые необходимо сохранить, правительство будет принимать решение -- либо об изменении траектории трассы, либо о переносе памятника. Буквально в ноябре мы завершили раскопки на траектории трассы неподалеку от селения Агарак. Финансировала работы компания, занимающаяся строительством трассы.
-- Всегда ли хозяйствующими субъектами соблюдаются требования законодательства?
-- В последние годы -- да, а раньше мы часто сталкивались с ситуацией, когда хозсубъекты повреждали или даже уничтожали исторические памятники. Сейчас, когда они работают с международными банками, требования стандартов ЮНЕСКО и других международных стандартов по сохранению культурно-исторического наследия в основном соблюдаются.
-- Каковы основные проблемы армянской археологии сегодня?
-- Должен отметить, что еще несколько лет назад главной нашей проблемой было отсутствие молодых кадров. У нас работали в основном сотрудники, возраст которых составлял от 50 до 80 лет. Когда мы начали получать нормальное финансирование для проведения археологических исследований, стали привлекать в институт молодых специалистов. Должен отметить, что в нашу науку приходят не ради денег, хотя это тоже важно. К нам идут энтузиасты по зову сердца, это дело надо любить. Такова ситуация во всем мире, археологи везде получают меньше, чем специалисты в других областях. Молодых людей привлекают также наши совместные программы с иностранными университетами. Дополнительным стимулирующим фактором для них стала возможность пройти переподготовку в археологических центрах ведущих университетов Франции, Германии, участвовать в международных археологических экспедициях. Буквально на днях наши молодые коллеги вернулись из Арабских Эмиратов, где участвовали в раскопках. А сейчас мы ведем переговоры об участии наших ученых в раскопках, проводимых в Перу.
Серьезной проблемой для нас является отсутствие необходимой инфраструктуры. Мы смогли поднять качество раскопок, довести их до европейских и международных показателей, но этого мы достигли, в основном, благодаря сотрудничеству с иностранными университетами. Но если страна хочет иметь развитую сеть археологических услуг, она должна иметь соответствующую инфраструктуру, включающую все необходимые структуры для проведения раскопок, лаборатории для анализов, реставрационные мастерские, помещения для хранения находок, соответствующие фонды для работы с артефактами, музеи для их демонстрации, возможности для издания монографий и съемок фильмов и многое другое. Невозможно развивать археологию в кабинетных условиях. У нас сегодня негде хранить находки, нет лабораторий для проведения повседневных текущих анализов и реставрационных работ. Мы должны иметь возможность проводить в Армении хотя бы 50% анализов, а остальные проводить в зарубежных специализированных лабораториях за счет наших партнеров. Необходима работа по реставрации и консервации обнаруженных исторических памятников, чтобы их можно было показывать туристам, а наши возможности сегодня весьма ограничены. Я опасаюсь, что сотрудничество с иностранныи университетами, которое так важно для нас, пойдет на спад, так как аналогичные раскопки ведутся в Грузии и Азербайджане, а у них условия для работы иностранных специалистов гораздо лучше, чем у нас.
Институт недавно посетил президент страны Серж Саргсян, и мы говорили о существующих проблемах. В настоящее время по поручению президента мы готовим целевую программу для решения наиболее актуальных проблем.
-- Несколько слов о самом институте. Сколько человек у вас работает?
-- Сегодня у нас работает 150 сотрудников, около 40% из них -- молодые ученые. Во время раскопок мы ежегодно привлекаем на временную работу 160-170 специалистов различных областей знаний. Еще несколько сотен рабочих мы нанимаем для проведения непосредственно раскопок в сезон полевых работ. В основном это жители близлежащих сел, т.е. в рамках наших возможностей мы решаем и социальные задачи, хотя бы на время обеспечивая сельчан работой. К работам на раскопках привлекаем также перспективных студентов старших курсов исторического факультета ЕрГУ и других вузов. Они проходят у нас практику, получают определенные навыки. Если студент представляет для нас интерес, вовлекаем его в некоторые программы, чтобы после окончания вуза он пришел к нам работать. Так постепенно мы обновляем кадровый потенциал. Только в этом случае институт имеет будущее.

Беседовала Юлия Кулешова 

http://www.express.am/article/54_999/view/arheologija-ne-kabinetnaja-nauka.html