Александр СКАКОВ

2012 год не стал для Южного Кавказа годом революций, кардинальных реформ или войн. Этот год, скорее, можно было бы охарактеризовать как стагнацию и застой. Но я, все же, счел бы его годом переходным, в котором заложены и, как кажется, проступают сквозь суету и обыденность сегодняшнего дня приметы будущего.

Три события можно предположительно соотнести с этим будущим. Это многострадальные президентские выборы в Южной Осетии, неожиданный для большинства экспертов итог президентских выборов в Грузии и «дело Сафарова».

Выборы в Южной Осетии и выборы в Грузии подвели черту, разделив Южный Кавказ на два мира, для каждого из которых характерна своя модель управляемой демократии. Демократия неуправляемая, «с человеческим лицом», непредсказуемая и нередко опасная, постепенно исчезает с постсоветского пространства. Мы уже давно не видим её (да и не видели с самого начала) в Центральной Азии, давно не видим её в России, Белоруссии и Азербайджане. Похоже, она ушла и из Армении (и из Абхазии, вероятно, тоже). Единственной подлинно демократической страной на территории СНГ можно считать Украину, но, думаю, и это временно. Но управляемая демократия бывает разная, и выборы 2012 г. на Южном Кавказе нам это продемонстрировали. В первом случае, в Южной Осетии внешний фактор (в данном случае – Москва) в лице своих чиновников решает за население той или иной территории, какой президент там нужен. Мнение самого населения абсолютно не принимается в расчет. Во втором случае, в Грузии, внешняя сила (в данном случае – Вашингтон) «помогает» населению сделать выбор, поддерживает уже сделанный выбор и гарантирует хотя бы относительную стабильность. Обе модели обусловлены не столько внутренним развитием общества, сколько внешним фактором и его «качеством». Я не имею здесь в виду, что США «лучше», чем Российская Федерация, я бы не стал так ставить вопрос. Но в Вашингтоне явно умеют лучше, чем в Москве, думать на перспективу, просчитывать долгоиграющие последствия своих шагов, избегать грубых ошибок. Думаю, что пример легитимной смены (пусть пока и не абсолютной) власти в Грузии окажет свое воздействие и на другие страны постсоветского пространства. Пример может стать заразительным, как это было в случае «Арабской весны».

Второе событие, закладывающее основу для будущего – это «дело Сафарова». При всей своей незначительности (судьба одного-двух человек мало что значит в современном мире) это дело получило глубокий символический смысл. Во-первых, и это сразу очевидно, «дело Сафарова» подвело определенную черту под урегулированием нагорно-карабахского конфликта. Не думаю, что теперь можно серьезно говорить о повышении мер доверия, самостоятельном поиске сторонами конфликта компромиссов и вариантов урегулирования. Во-вторых, «дело Сафарова» продемонстрировало глубокий кризис международного миротворчества в регионе. Всем (или почти всем) мировым игрокам, как выяснилось, мирный процесс безразличен. Не могу поверить, что Венгрия, находящаяся в глубоком экономическом кризисе, страдающая от полуизоляции внутри Евросоюза благодаря не очень адекватной политике правительства Орбана, пошла на освобождение Сафарова без санкции Брюсселя. И если бы такой санкции не было, Брюссель мог бы повести себя гораздо более жестко по отношению к этому очередному «свершению» Орбана. А если Брюссель дал такую санкцию – значит, тем самым он обозначил свое отношение и к армяно-азербайджанскому конфликту, и к самой Армении и армянскому народу. По сути, это карт-бланш Баку от Евросоюза на любые дальнейшие «подвиги» и авантюры. Таким образом, «дело Сафарова» хорошо демонстрирует перспективы «евроинтеграции» Армении, «Восточного партнерства» и вообще европейского выбора в его сегодняшнем понимании. Евросоюзу не нужна Армения, ему нужно только лишь оторвать Армению от России, вбить клин между Ереваном и Москвой. Для этого и придумана вся эта достаточно убогая по своей форме «евроинтеграция».

Все вышесказанное не означает, что я считаю лучшим или единственным вариантом для Армении интеграцию в Таможенный или, тем более, Евразийский союз. Таможенный союз пока только формируется и реально себя ещё не проявил в достаточной степени. А Евразийский союз – не более чем заброшенная в предвыборной кампании идея, наживка для привлечения ностальгирующего по СССР простого обывателя на сторону стремящегося уверенно победить претендента. Вообще, когда я слышу о намерениях включить в какую-либо интеграционную организацию Киргизию или Таджикистан, я отчетливо понимаю, что предлагающие такое эксперты и политики не относятся серьезно к этой организации или же просто хотят её «похоронить». Странно слышать от официального лица высказывания о желании Москвы привлечь как можно больше членов в Таможенный союз. Любая интеграционная организация, во-первых, должна расширяться постепенно, нарабатывая не только опыт интеграции, но и опыт снятия неизбежных противоречий. А во-вторых, у любого интеграционного объединения есть «потолок» расширения, то максимальное количество членов, которое оно может «переварить». Пример такого «несварения» – Евросоюз, тяжело «заболевший» и «сломавшийся» в результате бездумного расширения. Думается, что пока Армения ещё может проводить политику «комплиментарности», и ресурсы у такой политики пока есть.

Как мне кажется, для Армении сейчас есть два основных вопроса – это будущее российско-армянских отношений и будущее армяно-грузинских отношений. Смена власти в Грузии дает Армении шанс, который можно и нужно срочно использовать. Этот шанс касается не только и не столько армян Грузии и их прав (Джавахка, армянских церквей и так далее), сколько возможностей получения надежного и широкого коридора через Грузию для связи с внешним миром и, особенно, с Россией. Понятно, что дорога через Ларс – это не коридор, это достаточно маленькая и устаревшая форточка. Необходимо работать (вероятно, совместно с Россией) как над открытием транспортных коммуникаций через Абхазию и Южную Осетию, так и над созданием новых транскавказских транспортных маршрутов. Я имею в виду возможности возвращения к проекту (почти что реализованному на закате СССР) Кавказской перевальной железной дороги (Владикавказ-Тбилиси) и к проекту восстановления так называемой Военно-Осетинской шоссейной дороги, связывающей Северную Осетию и Рачу. Вместо форточек необходимо открыть двери, но, как ни странно, никто об этом не говорит и, видимо, не думает. Но необходимо понимать, что во всех этих вопросах придется преодолевать серьезнейшее сопротивление со стороны Азербайджана, стремящегося «закрыть» Армению от внешнего мира и обладающего для этого определенными ресурсами, в той же Грузии.

Второй вопрос связан с все возрастающей вероятностью широкомасштабного военного столкновения в зоне нагорно-карабахского конфликта. Вопрос состоит в том, что будет в этом случае делать Россия, учитывая её, с одной стороны, союзнические отношения с Арменией, с другой – «особые» (а для весомой части российской экономической элиты – просто близкие) отношения с Азербайджаном. Необходимо понимать, что, не признавая независимость НКР, сегодня и Москва, и Ереван признают тем самым (в соответствии с нормами международного права) территориальную целостность Азербайджана. Соответственно, в случае удара Баку исключительно по Нагорному Карабаху Россия не имеет никаких оснований для вмешательства в этот конфликт, а вероятное вмешательство Армении может быть, в соответствии с нормами международного права, расценено как агрессия против страны – члена ООН. Что делать?

По крайней мере, все эти вопросы надо ставить, обсуждать, на эти темы надо думать. Мне кажется, что в будущем году пищи для размышлений у нас всех только прибавится. Главное – не опоздать и быть готовыми к различным вариантам развития ситуации. Предупрежден – значит вооружен.

http://theanalyticon.com/?p=2825&lang=ru