Летом этого года исполняется 120-летие со дня рождения Владимира Маяковского.  В связи с этим вышло несколько новых книг, посвященных поэту. В сборник, изданный в Москве, также включен очерк А.КОЛОСКОВА о пребывании Маяковских в Армении. Как известно, Владимир Маяковский (1893-1930) родился в селе Багдади Кутаисской губернии. Однако далеко не все знают, что родители будущего поэта познакомились и поженились в Армении и жили здесь несколько лет, а потом перебрались в Грузию.

В незаконченной поэме В.В.Маяковского "Пятый Интернационал” есть строки, где автор рисует часть земного шара, видимую с огромной высоты: "Глобус — и то хорошо. Рельефная карта — еще лучше. А здесь живая география. Какой-нибудь Терек жилкой трепещет в дарьяльском виске. Волга игрушечная переливается фольгой. То розовым, то голубым акварелит небо хрусталик Араратика”. Зная, что у Маяковского поэтический образ чаще всего имеет реальную основу, я не раз задумывался над этой строкой. Может быть, образ "хрусталика Араратика”, который поэт никогда не видел, возник из рассказов родных? Сестра поэта Людмила Владимировна Маяковская подтвердила это предположение:
— Да, наш отец, много лет работавший в Армении, позже, когда мы жили в Грузии, очень часто вспоминал об Армении, красочно рисовал ее пейзажи, горы, леса. Наша семья и сложилась в Армении, и воспоминания о ней всегда были дороги нам...
Мне посчастливилось близко знать семью Маяковского, так как в 1940-1943 гг. я работал директором и научным сотрудником Дома-музея В.Маяковского Грузии. Мать поэта Александра Алексеевна, его сестры Людмила Владимировна и Ольга Владимировна деятельно помогали мне при организации музея. Людмила Владимировна обстоятельно рассказала мне все, что знала и помнила о пребывании ее родителей в Армении. Она говорила, что Владимир Константинович работал в Александропольском лесничестве, но точно не могла сказать, где оно находилось.
— Наверное, в Александрополе, нынешнем Ленинакане.
С Ленинакана и начал я свою поездку в Армению в 1970 году. В этом городе я жил в канун Октябрьской революции, бывал тут несколько раз и в последующие годы, радуясь тому, как он растет и хорошеет. Но я не помнил, чтобы поблизости от Ленинакана находились какие-нибудь леса. Откуда же там могло быть лесничество? Один из местных старожилов, Левон Георгиевич Будумян, высказал предположение, что Александропольское лесничество было не в Александрополе, а в Караклисе, нынешнем Кировакане. К моей радости, оказалось, что Левон Георгиевич встречался в Москве с Маяковским.
— Я учился в Москве, — рассказывал он, — и в ноябре 1929 года мне посчастливилось попасть в клуб Могэса на вечер, где Маяковский читал рабочим свою новую пьесу "Баня”. По окончании вечера мы, группа молодежи, подошли к нему. Взглянув на меня, Владимир Владимирович спросил, откуда я. Узнав, что из Армении, ласково положил на мое плечо свою большую руку и улыбаясь произнес: "А, земляк. Ну, как живешь, как учишься?”

Отправившись в Кировакан, я установил, что контора Александропольского лесничества была действительно там, в Караклисе. Посетил я и другие места, связанные с пребыванием в Армении семьи Маяковских. Рассказы старожилов, воспоминания родных поэта, изучение архивных материалов дали мне возможность выяснить следующее. Первым в Армении появился дядя поэта — Михаил Константинович Маяковский. Около двух лет Владимир Константинович работал с братом, перенимая от него знания и опыт в лесном деле, а в марте 1882 года был зачислен на должность "лесного кондуктора на правах помощника” в Александропольское лесничество, входившее в Эриванскую губернию, но соседствовавшее с Лорийским. Там жили помощник лесничего Иван Иванович Яковлев и еще несколько русских семей. Бывая у своего помощника, Михаил Константинович познакомился с Евдокией Никаноровной Павленко, имевшей двух дочерей — Александру и Марию. Потом с ними познакомился и Владимир Константинович. Ему полюбилась шестнадцатилетняя Александра, и через некоторое время он предложил ей руку и сердце. Она дала согласие стать его женой:
— Я как-то сразу поверила, что с Владимиром Константиновичем у нас будет хорошая семья.
В мае 1883 года Владимир Константинович и Александра Алексеевна обвенчались. Так возникла семья, из которой впоследствии вышел великий русский поэт.
Как раз к этому времени Владимир Константинович получил должность помощника лесничего Александропольского лесничества. Контора этого лесничества, как было упомянуто, находилась в Караклисе, расположенном в 36 верстах от Джалал-Оглы. Но Маяковские поселились в селении Никитино (ныне Фиолетово). Сняли небольшую квартирку в доме крестьянина Бориса Лысикова, и таким образом Никитино стало "резиденцией” помощника лесничего, тогда как сам лесничий Петр Савенович Кузьмин пребывал в Караклисе.
Владимир Константинович, исполняя должность помощника лесничего, не сидел в канцелярии. Недалеко от Никитино у входа в живописное ущелье на небольшой поляне при слиянии двух рек стояла лесная сторожка. Она-то и служила ему "конторой”. Рано утром, когда в ущелье еще не проникал луч солнца, Владимир Константинович приезжал сюда, распределял работу среди объездчиков, которые ночевали в сторожке или съезжались из близлежащих сел. Потом и сам отправлялся в леса, где нужно было что-нибудь досмотреть, определить место для прорубки и т.п. Александру Алексеевну всегда беспокоили эти дальние поездки мужа по лесам и горам, хотя она знала, что не только каждая дорога, каждая тропинка там уже изучена им. Ее беспокойство особенно усилилось, когда распространился слух, что в лесах появился разбойник Керим и что он будто бы грабит и убивает каждого встречного. Как же была напугана она, когда однажды, возвратившись поздно ночью из очередной поездки по лесам, Владимир Константинович сообщил ей, что повстречался с Керимом. А случилось это так. Владимир Константинович заехал в один из самых отдаленных уголков лесничества и при том как раз один, так как объездчика, бывшего с ним, пришлось послать в другое место. Он ехал около часа, не встретив ни души. И вдруг, выехав по тропинке на небольшую поляну, заросшую буйной шелковистой травой, обнаружил всадника, который, по-видимому, только что сошел с лошади и, сняв хурджины, собирался отдохнуть и подкрепиться едой. Владимир Константинович знал почти всех жителей окружающих сел, но этот не был знаком ему. Тот тоже посмотрел на него, как бы припоминая: приходилось ли им встречаться? Видимо, он знал Владимира Константиновича, так как первый поздоровался и пригласил отдохнуть и подкрепиться, указав на разложенные на разостланной бурке лаваш, сыр и небольшой кувшинчик. Владимир Константинович догадался, с кем ему довелось встретиться. Тем не менее он спокойно слез с коня, присел рядом с незнакомцем и выложил из сумки свои припасы. Так сидели они на бурке, ели, пили из кувшина разбавленное ключевой водой кислое молоко и говорили о том о сем: как нелегко живется крестьянам в горах, как трудно из этих отдаленных мест вывозить лес. Отдохнув и подкрепившись, Владимир Константинович поднялся, раскланялся с незнакомцем, вскочил на коня и направился своим путем. Незнакомец, опершись на ружье, смотрел ему вслед.
— Слушай, лесничий, — крикнул он, когда Владимир Константинович удалился на сотню шагов. — Почему ты ездишь без оружия?
Владимир Константинович приостановил коня, обернулся.
— А зачем мне оружие? — ответил он. — Здесь мирный народ, каждый работает, я тоже делаю свое дело. И кроме перочинного ножа, чтобы нарезать хлеб, ничего с собой не беру. — И он снова тронул коня.
— Постой, постой, а разве ты не знаешь, что здесь в лесах скрывается страшный Керим и, говорят, он грабит и убивает всех.
— Я знаю, что его ищут жандармы. Но я не встречал ни одного бедняка, которому он принес бы вред, — отозвался Владимир Константинович.

Вскоре после этого случая, в апреле 1889 года, Владимир Константинович получил повышение по службе: его назначили на должность лесничего третьего разряда в селение Багдади Кутаисской губернии. Осенью, сложив на повозку небогатые пожитки, семья Маяковских отправилась в дальний путь к новому месту работы Владимира Константиновича. Миновав старинную крепость Гергеры, путники переправились через неглубокую, но бурную в своем стремительном беге речку и по крутой каменистой дороге стали медленно подниматься к перевалу Бзобдал. И Владимир Константинович и Александра Алексеевна уже не раз бывали на этом перевале и каждый раз останавливались в одном и том же месте. За шестьдесят лет до того здесь проезжал великий Александр Пушкин и на том самом месте, где остановились наши путешественники, встретил он гроб с телом Грибоедова. Владимир Константинович сошел с коня, помог выйти из повозки Александре Алексеевне с детьми. В каком-то священном волнении стояли они на перевале. Маяковские двинулись дальше. Проехав Дилижан, небольшой, но весьма живописный городок, уже в те годы приобретавший известность курорта, они добрались до железнодорожной станции Акстафа и дальше поездом доехали до Тифлиса, где их встретил Михаил Константинович Маяковский, уже несколько лет служивший здесь в Управлении государственными имуществами Тифлисской губернии. Из Тифлиса семья Маяковских отправилась в Кутаис, а оттуда в селение Багдади, ставшее родиной великого поэта Владимира Маяковского. Рассказывая о жизни в Армении, Людмила Владимировна припоминала плоские крыши в Караклисе и яркие пейзажи.
— Такие пейзажи, — говорила она, — я пот
ом встречала в картинах Мартироса Сарьяна. И меня всегда удивляло, что некоторые считают сарьяновские краски неестественными. Нет, это живые, настоящие краски Армении.
По словам Людмилы Маяковской, и отец, и мать часто вспоминали об Армении. Владимир Константинович, встретив в Грузии армянина, всегда был рад поговорить с ним по-армянски. Росший в грузинском селении Багдади Владимир Маяковский слышал от него рассказы об Армении и армянские песни, которые любил петь отец поэта наряду с русскими и грузинскими. Возможно, поэтому Маяковский назвал Левона Будумяна земляком и в его фантастической поэме "Пятый Интернационал” неожиданно появляется "хрусталик Араратика”.

На снимках: Владимир Маяковский, 1927 г.; поэт с Лилей Брик; гимназист Маяковский с родителями и сестрами, 1905 г.; Кадр из фильма "Барышня и хулиган”, 1918 г.

http://www.nv.am/mir-i-mi/25780-qxrustalik-araratikaq