- боеготовностью и боеспособностью вооруженных сил противоборствующих сторон; поддержанием между ними приемлемого баланса наступательных/оборонительных вооружений;

- наличием у Армении, НКР и Азербайджана достаточного уровня мобилизационных ресурсов и резервов, включая их диаспоральный потенциал;

- военно-техническим, военно-политическим сотрудничеством Армении и Азербайджана с союзными государствами; прямым участием в отдельных военно-политическими блоках;

- тенденциями развития и наличием/отсутствием угроз стабильности внутриполитической ситуации во всех трех государствах;

- уровнем интереса к конфликту региональных и внерегиональных сил;

- динамикой и продуктивностью переговорного процесса;

- состоянием и динамикой экономического развития Армении, НКР и Азербайджана;

- развитием военно-политической обстановки в Черноморско-Каспийском и Ближневосточном регионах, в целом.

В ситуации, когда в современном мире идет процесс накопления опыта возникновения новых независимых государств (от Восточного Тимора и Косова до Абхазии, Южной Осетии, Эритреи и Южного Судана) с различной степенью признания, армянские стороны Нагорно-Карабахского конфликта не только убеждены в том, что Азербайджану не удастся на практике реализовать свои отдельные преимущества, но и в том, что фактор времени объективно работает не на Баку.

Об этом же свидетельствует и кардинально – по сравнению с серединой 90-х годов и даже началом 2000-х – изменившееся отношение к НКК широкого круга международных организаций, ранее отдававших безусловное предпочтение принципу территориальной целостности Азербайджана и не вдававшихся при этом в юридические нюансы возникновения Нагорно-Карабахской Республики в период распада СССР, при соблюдении всех действовавших на тот период законов и правовых норм.

Такая тенденция не в последнюю очередь обусловлена и динамикой развития внутриполитической ситуации в Азербайджане, характеризующейся, с одной стороны, ростом общественного недовольства авторитарными методами управления государством, а с другой – усилением процесса исламизации общества.

Последний фактор делает Азербайджан более подверженным влиянию «волны революций» из мусульманских стран Африки и Ближнего Востока, поскольку все эти государства, при наличии определенных историко-культурных, этнонациональных, социально-экономических и общественно-политических различий, объединяет практика задействования мобилизационного потенциала так называемой «мусульманской улицы» – наиболее социально незащищенной части населения, в большей степени подверженной восприятию исламской и исламистской пропаганды как альтернативы идеологии правящего режима.

Текущие интересы ключевых акторов мировой политики, во многом не совпадающие или даже прямо противоположные, в силу ряда причин объективно работают на недопущение запуска Азербайджаном силового сценария разрешения конфликта.

Для ЕС Азербайджан представляет интерес, прежде всего, как альтернативный российским источник энергоресурсов и как транзитный коридор для поставок нефти и газа из государств Центральной Азии в обход территории России. Его роль возросла на фоне нарастания нестабильности ситуации в государствах Северной Африки, Ближнего Востока и, особенно, вокруг Ирана – в виде введения и последовательного усиления по отношению к нему экономических и политических санкций, не говоря уже о возможности проведения против ИРИ военной операции.

Интерес Соединенных Штатов Америки (и Израиля) дополняется к тому же отведением ему, может, и второстепенной, вспомогательной, но важной роли в случае осуществления военной операции против Ирана.

Россия заинтересована в тесных партнерских отношениях с Азербайджаном, в первую очередь, в контексте взаимовыгодного сотрудничества на Каспии, недопущения в его акваторию военных кораблей некаспийских государств, а также по вопросу пролонгации договора об аренде информационно-аналитического центра «Дарьял» (РЛС Системы предупреждения о ракетном нападении), расположенного недалеко от пос. Габала. Срок этого договора, представляющего больше военно-политический, чем военно-технический интерес, истекает в 2012г.

Однако перспективы подобного экономического сотрудничества с ЕС и военного – с США и Россией, напрямую зависят от сохранения, как минимум, относительной стабильности в зоне Нагорно-Карабахского конфликта ОБСЕ переговорного процесса, о чем неоднократно заявлялось и заявляется на разных уровнях и с различных политических площадок. То есть, фактически, от абсолютного исключения военно-политических рисков, связанных с эскалацией боевых действий в зоне НКК.

Как следствие, возобновление боевых действий Азербайджаном может быть инициировано практически исключительно под воздействием нарастания угрожающих тенденций развития внутриполитической ситуации в стране, перспективы потери властной элитой АР контроля над ней и опасениями за свое политическое, а также, не исключено, и физическое выживание.

Здесь необходимо заметить, что сценарий эскалации напряженности в зоне Нагорно-Карабахского конфликта может быть запущен только азербайджанской стороной, поскольку возобновление боевых действий Нагорно-Карабахской Республикой:

- во-первых, приведет к утрате всех политико-дипломатических наработок и достижений армянской дипломатии последних 20 лет по разъяснению своей позиции, видения перспектив и исторической подоплеки НКК;

- во-вторых, является иррациональной с военной и политической точек зрения. Никакого практического смысла в изменении имеющейся и устоявшейся конфигурации линии противостояния у армянских сторон нет – она сейчас наиболее оптимальна для минимизации затрат на оборону – мобилизационных и технических. Баланс сил в настоящее время в значительной степени обеспечивается за счет наличия у армянских сторон современной и насыщенной инженерно-технической инфраструктуры глубоко эшелонированной обороны. Выход за эту линию приведет к нежелательному, а может быть, и катастрофическому для Армении и НКР изменению баланса сил в пользу Азербайджана;

- в-третьих, полностью расходится с установкой Еревана и Степанакерта на достижение признания независимости НКР через широкую демократизацию власти и общества, что выгодно отличает Нагорный Карабах от тенденции к усилению авторитарных методов правления в Азербайджане;

- в-четвертых, возобновление боевых действий армянскими сторонами приведет к большому напряжению экономик РА и НКР, резкому ухудшению социально-экономического и морально-психологического положения и состояния населения. Чтобы эта ситуация не вылилась в неконтролируемые политические процессы, обществу должна быть представлена очень веская мотивация возобновления войны, поставлены и разъяснены цели и задачи, которых – объективных и реальных – в настоящее время нет.

Реальный расклад политических сил в Армении и Нагорно-Карабахской Республике, свободное функционирование оппозиционных партий и движений, демократическая процедура передачи власти по результатам выборов, а не по династическим резонам, не генерирует, в отличие от Азербайджана, опасности нарушения внутриполитической стабильности, не провоцирует необходимости искусственного переноса внимания армянского общества на ситуацию в зоне конфликта и не требует повода для ужесточения контроля над общественно-политической жизнью в стране в виде «нахождения в состоянии войны».

Кроме того, именно власти Азербайджана нуждаются в смягчении критики своей деятельности по разрешению Нагорно-Карабахского конфликта любыми методами – как дипломатическими, так и военными – по поводу невыполнения данных ранее обещаний и фактически бесполезной растрате бюджетных средств на укрепление силовых структур государства, исходящей и все усиливающейся со стороны как номинально действующей светской оппозиции, так и от реально набирающей вес исламской и исламистской.

Отсутствие видимых результатов от проведения уже на протяжении многих лет политики гонки вооружений в регионе, озвучивания многочисленных угроз применения ВС страны для возвращения «оккупированных 20 процентов» – без подкрепления их реальным усилением боевой активности в зоне конфликта – расценивается оппозицией как прямой показатель неэффективности действующего руководства, масштабного разворовывания военного бюджета на государственном уровне и укрепления силовых структур АР лишь в целях самосохранения властной элиты.

Вместе с тем эскалация напряженности в зоне конфликта на фоне продолжения гонки вооружений, дополненная проведением политики обещаний военного реванша и насаждением образа армянина-врага опасна тем, что очень скоро она может войти в режим слабо контролируемого властями Азербайджана ускорения и саморазгона.

По заявлению министра обороны Нагорного Карабаха Мовсеса Акопяна, азербайджанская сторона из года в год увеличивает напряженность на передовой: в первом полугодии текущего года число случаев нарушения режима прекращения огня со стороны Азербайджана по сравнению с аналогичным периодом прошлого года увеличились вдвое, а число диверсий – вчетверо. В первом полугодии прошлого года противник предпринял два диверсионных действия, а в этом году зафиксировано четыре¹.

Подобные провокации направлены на достижение ряда военных и политических целей как для внутреннего, так и внешнеполитического использования, таких, в частности, как:

- выявление

• уровня боеготовности и боеспособности подразделений ВС НКР и РА;
• системы обороны АОК, режима охраны государственной границы РА; насыщенности линий инженерно-технических сооружений огневыми средствами;
• тактики и оперативности реагирования подразделений Армии обороны Карабаха и ВС РА;

- списание на спорадические боестолкновения и перестрелки, снайперский огонь небоевых потерь среди личного состава ВС АР;

- преподнесение азербайджанскому обществу подобных боевых действий как индикатора наращивания военной силы и в оправдание несоответствия заявленных темпов роста экономики Азербайджана с реальным улучшением социально-экономического положения широких слоев населения страны;

- поддержание в обществе АР психологического «состояния войны», о снижении уровня которого, особенно у современной азербайджанской молодежи, заявляют реваншистски настроенные организации и отдельные активисты;

- оправдание авторитаризма во внутренней политике, имеющихся ограничений деятельности общественно-политических, правозащитных организаций, свободы выражения мнения гражданами Азербайджана, а также их возможного ужесточения в дальнейшем;

- привлечение/удержание внимания международного сообщества на проблеме нерешенности Нагорно-Карабахского конфликта.

Вместе с тем властная элита АР должна осознавать, что эскалация военной ситуации в зоне НКК объективно работает на руку организованной исламской и исламистской оппозиции, поскольку, во-первых, практически любой сценарий развития боевых действий, за исключением разве что «блицкрига», будет иметь выраженное негативное воздействие на устойчивость правящего режима, а во-вторых, послужит для нее удобным поводом для обращения за помощью к исламским странам, получения от них финансовой поддержки, в том числе, и в обход официальных государственных структур, а также для привлечения в страну для участия в боевых действиях людских ресурсов, по большей части придерживающихся исламистской идеологии, и показавших свою мобильность в ходе ливийских и сирийских событий 2011-12гг.²

О том, что в последние несколько лет исламская оппозиция АР активизировалась в этом направлении, свидетельствуют призывы Исламской партии Азербайджана объявить в стране военное положение и джихад³; в августе 2010г. ею была создана «Организации исламского карабахского сопротивления»⁴, действующая параллельно со «светскими» организациями подобного толка, самой активной и одиозной из которых является, пожалуй, «Организация освобождения Карабаха».

Рост реваншистских заявлений представителей всей вертикали власти АР, угрозы выйти из переговорного процесса, ведущегося при посредничестве МГ ОБСЕ, и разрешить конфликт силовыми методами привели к коррекции режима осуществления военно-технического сотрудничества, причем не только с Азербайджаном, но и с Арменией. Несмотря на декларируемую Баку обеспокоенность нагнетанием напряженности в азербайджано-иранских отношениях, и использование ее как повода для наращивания своего ударного тяжелого вооружения, со стороны глобальных игроков наблюдается явная тенденция к ужесточению контроля за номенклатурой поставок вооружения и военной техники в АР. Последний тому пример – решение Госдепартамента США об исключении Азербайджана из списка стран, которым в ближайшем будущем будет продана американская военная техника, принятое исходя из обоснованных опасений его применения против Армении и Нагорного Карабаха⁵.

И наоборот, возможные негативные последствия в случае появления и нарастания существенного военно-технического дисбаланса между армянскими и азербайджанской сторонами конфликта привели к пересмотру Россией ограничений на номенклатуру поставок в Армению тяжелого наступательного вооружения в рамках ВТС стран-членов ОДКБ и повышению обеими сторонами уровня военно-политического сотрудничества.

Формирование обманчивого ощущения военного превосходства в атмосфере военно-праздничной эйфории, но в отрыве от реалий и тенденций в региональной и глобальной политике, не должно вводить руководство Азербайджана в соблазн практического применения силы в зоне Нагорно-Карабахского конфликта. Хотя бы принимая во внимание печальный опыт руководства соседней Грузии, пережившего подобное психоэмоциональное состояние накануне войны в августе 2008г.

¹ http://panorama.am/ru/politics/2012/07/09/m-hakobyan/, 9 июля 2012г.

² Председатель Исламской партии Азербайджана: В случае войны в Карабахе джихад обязателен для каждого мусульманина. http://www.salamnews.org/ru news/ read/8421/eksklyuziv-predsedatel-islamskoy-partii-azerbaydana-v-sluchae-voyni-v-karabaxe-dixad-obyazatelen-dlya-kajdogo-musulmanina/, 20 мая 2010г.

³ «Объявить в стране военное положение», призывает Исламская партия Азербайджана. http://www.zerkalo.az/2009-07-17/politics, 17 июля 2009г.

⁴Azeri Press Agency, 02 августа 2010г., http://ru.apa.az/print.php?id=169031.

⁵ http://news.am/rus/news/111528.html, 29 июня 2012г.

Сергей Саркисян