Сумгаитский геноцид был организован в ответ на мирное и демократическое по своей сути волеизъявление карабахского армянства о воссоединении Нагорно-Карабахской автономной области с матерью-Арменией. Целями организованной бойни и массовых погромов были запугивание как армян, так и союзного центра перспективой дальнейшего разрастания аналогичных кровавых акций и, тем самым, - отказ армян от борьбы за Карабах, а также отказ союзных властей от рассмотрения и справедливого решения карабахской проблемы. Основным лозунгом Сумгаита в те дни стал лозунг «Смерть армянам!».
Еще 14 февраля в ответ на мирные арцахские митинги зав. отделом ЦК КП Азербайджана Асадов на заседании бюро обкома партии заявил, что «сто тысяч азербайджанцев готовы в любое время ворваться в Карабах и устроить бойню»[1]. 22 февраля толпа азербайджанцев из Агдама, громя и сметая все на своем пути двинулась на Аскеран с целью «наказать» армян, но на подступах к поселку была остановлена отрядами милиции и группой карабахских ребят, при этом двое нападавших были убиты. А 26 февраля уже сам Горбачев высказал Сильве Капутикян и Зорию Балаяну: «А вы подумали о судьбе двухсот семи тысяч бакинских армян?»[2]. 26 февраля на первом, еще немногочисленном митинге выступила второй секретарь Сумгаитского горкома партии Байрамова, в речи которой содержалось требование к армянам незамедлительно покинуть Азербайджан, а поэт Аловлу закончил свое выступление словами: «Смерть армянам!». 27 февраля по Центральному телевидению выступил заместитель Генерального прокурора СССР Катусев с провокационным сообщением о том, что 22-го февраля в инциденте на подступах к Аскерану погибли двое молодых азербайджанцев. Это сообщение послужило своеобразным детонатором, приведшим в действие цепь дальнейших трагических событий; вечером того же дня после завершения митинга начались первые погромы, длившиеся до поздней ночи, а на следующий день – 28 февраля толпы людей (и среди них принимавшие непосредственное участие в совершенных накануне преступлениях) снова собрались на митинг. Этот последний митинг окончательно убедившихся в своей полной безнаказанности азербайджанцев, завершился тем, что первый секретарь Сумгаитского горкома партии Муслим-заде, взяв в руки флаг Азербайджанской ССР, повел за собой огромную толпу собравшихся на площади Ленина[3]. Повел громить армян...
Потрясают масштабы случившейся трагедии. Вот официальные, в разы заниженные данные погромов, произошедших в небольшом городе, расположенном всего в 25 км от столицы республики - Баку.
Погибло 27 армян, подавляющая часть погибших - заживо сожженные после избиений, пыток и истязаний. Сотни людей получили телесные повреждения различной степени тяжести, многие стали инвалидами. Также получили телесные повреждения 276 военнослужащих. Изнасилованы 12 человек, среди изнасилованных - несовершеннолетние девочки. Тысячи людей стали беженцами. Подверглись нападению и были разгромлены около двухсот армянских квартир, повреждены более пятидесяти объектов культурно-бытового назначения (магазины, мастерские, киоски и другие объекты общественного назначения) и около пятидесяти единиц автотранспорта, часть из которых была сожжена. Отдельные нападения продолжались вплоть до 10 марта[4].
Следственная группа под руководством следователя Галкина, вооружившись определениями, сделанными 18 июля 1988 г. дипломированным юристом Горбачевым (когда он публично отверг обвинения в геноциде, заявив, что преступления совершались лишь «отбросами общества», и исключительно из хулиганских побуждений), под очевидным непрекращающимся прессингом сверху, занималась откровенными подтасовками фактов, причем настолько вопиющими, что на просчеты следствия вынужден был указать даже Верховный Суд СССР.
Такой правовой подход в виде деления единого дела о Сумгаитском геноциде против армянского народа на десятки мелких уголовных дел и привел, в конечном итоге, к утаиванию причин, породивших Сумгаит и оставлению безнаказанными его настоящих организаторов. Более того, на судебном процессе в Верховном Суде СССР государственный обвинитель Козловский, не краснея, заявил, что наравне с армянами в Сумгаите пострадали и представители других национальностей. А раздробленные дела, зачастую толком не расследованные, между тем, оказались в архивах судов разных городов огромной страны, при этом подавляющая их часть – вообще в Баку. По одному сумгаитскому делу вели Верховный Суд СССР, Воронежский, Куйбышевский, Волгоградский областные суды (заседания облсудов проходили в Сумгаите). Все остальные дела вели Верховный суд Азербайджанской ССР и Сумгаитский народный суд. В этих процессах не принимали участие представители потерпевших и крайне редко участвовали сами потерпевшие. Если суды в Российской Федерации были далеки от объективности, в ходе процессов выявлялись многочисленные грубейшие нарушения УК и УПК, можно только представить степень объективности судов азербайджанских, которые вообще не фиксировали никаких нарушений следствия.
По сумгаитским делам в общей сложности предстало перед судом около сотни человек, осуждено - около восьмидесяти. Один из осужденных - Ахмедов был приговорен к высшей мере наказания[5].
О том, что геноцид армянского населения Сумгаита планировался загодя, а не был стихийной акцией группы хулиганов, как это пытались представить советские власти и следственные и судебные органы, свидетельствуют неопровержимые факты:
- изготовление холодного оружия для погромов на промышленных предприятиях города;
- составление списков проживающих в городе армян с целью их физического уничтожения;
- бездействие органов власти;
- выступления на митингах зомбирующих толпу специально подготовленных провокаторов;
- содействие местной милиции погромщикам;
- отключение телефонов в квартирах, принадлежащих армянам;
- отключение электроэнергии в кварталах, где шли погромы;
- четкая координация действий и дисциплина внутри банд;
- раздача арматуры, обрезков труб, булыжников, пол-литровых бутылок с бензином и алкогольных напитков погромщикам;
- перекрытие подъездов к городу вооруженными группами;
- неоказание помощи пострадавшим со стороны медицинских работников города;
- неоднократные попытки поджогов государственных учреждений, в которых после погромов укрывались армяне;
- сокрытие следов преступлений (спешный ремонт разгромленных магазинов, квартир и других объектов) и сокрытие от правосудия самих преступников, не говоря уже об организаторах геноцида.
Я не буду приводить здесь неофициальные сведения (показания пострадавших, очевидцев и военнослужащих, не вошедшие в уголовные дела), но ряд фактов красноречиво доказывает, что жертв на самом деле было в разы больше.
Свидетельства о смерти двоих членов целиком загубленной семьи Мелкумянов – Ирины и Игоря имеют регистрационные номера соответственно 73 и 187 и были выданы в один и тот же день – 5 марта 1988 года. Учитывая принятый порядок регистрации, отсчет номеров начинается с 1 января. Игорь и Ирина были убиты 29 февраля. Тогда куда же подевались трупы тех 113 человек, чьи свидетельства о смерти разделяют эти два номера?
По данным Грайра Улубабяна за два дня в моргах было зарегистрировано как минимум 115 трупов. Очевидцы рассказывали и об обожженных трупах детей в морге, и о нападении на сумгаитский роддом с последующим выбрасыванием младенцев из окон – все это осталось вне внимания следствия[6]. Официальные данные об изнасилованных также вопиюще занижены.
Невозможно словами передать бездну человеческих страданий и горя, выпавших на долю армянских жителей проклятого города. Чтоб хотя бы представить, какие адские муки пришлось испытать несчастным и с какой, нет, не звериной (ибо звери так с себе подобными не поступают) - патологической жестокостью действовали садисты, приведу несколько фрагментов. Не из показаний очевидцев и свидетелей, а из приговоров и показаний испуганных изобличенных убийц и погромщиков. Людям со слабыми нервами не рекомендую читать дальше.
Из показаний Мамедова Гасана (т. 6, л. д. 151-152 и протокол судебного заседания):
«Подойдя к своим ребятам, я заметил, как из подъезда этого дома вытащили женщину. Она была совершенно голая. Несколько человек взяли ее за руки и за ноги, оторвали от земли, стали растягивать за руки и за ноги.
К этим ребятам подошел Назаров Адолет, у которого в руках откуда-то оказалась совковая лопата, и он концом черенка лопаты стал тыкать этой женщине между ног...
Я в это время стоял в 3-4 м от этой женщины... Назаров стоял вблизи женщины. Я заметил: черенок лопаты входил в промежность женщины...
Назаров 2 или 3 раза сделал движение черепком лопаты вперед-назад, после чего женщину бросили на голую землю».
Он же (т. 6, л. д. 160-162 и протокол судебного заседания):
«Я увидел, что из подъезда вывели мужчину средних лет и стали избивать, били в основном сзади... Я протиснулся поближе, увидел, что парень, которого избивали, уже лежит на земле. Он лежал метрах в трех от меня. Рядом горел костер. Магерамов Низами и Фаталиев Физули - Низами за ноги, Физули за руки, подняли парня с земли и бросили его в костер. При этом туловище оказалось в костре, а ноги - вне пламени костра. Это я видел отчетливо, т. к. было светло. Брошенный в костер парень еще подавал признаки жизни. Это я определил из того, что он пытался выкатиться из костра. Но парень в черном пиджаке и джинсовых брюках придерживал брошенного в костер куском арматурного прута, и не давал ему выкатиться из костра...»
Он же (т. 7, л. д. 160 и протокол судебного заседания):
«Женщина от ударов упала возле ступенек и прислонилась к ним. В процессе избиения женщина пыталась на четвереньках заползти в подвал, но ее кто-то ударил ногой, и она скатилась со ступенек...» Труп этой несчастной женщины был обнаружен в подвале подъезда с шампуром в заднем проходе.
Из показаний Селимханова Аскяра (т. 7, л. д. 146—147):
«...В то время мимо нас шла какая-то женщина лет 40-45, высокая, полная... Исмаилов Ильгам на азербайджанском языке спросил ее: «Тетя, покажите, где живут армяне. Я хочу их убивать». Женщина ответила, что если бы она сама увидела армян, она бы у них кровь высосала».
Из показаний Турабиева (из уголовного дела по обвинению Мехдиева, Рзаева и Турабиева):
«Около дома Межлумян я видел работников милиции. Их было около 20-ти. Один был в звании майора, он подходил к людям и спрашивал: «Что вы стоите, бездействуете, идите тоже громите, разрушайте».
Из показаний 17-летнего Рзаева Заура (т. 7, л. д. 51—53):
«Когда мужчину убили, на него бросили палас, а мегафонщик вытер тесак от крови об этот палас. На мужчину налили бензин и кто-то поджег».
Из приговора судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 18 ноября 1988 г.:
«Ахмедов, используя мегафон, призывал погромщиков убить жертву, выкрикивая: «Бейте, убивайте, сожгите!»
Из показаний Гулиева Сабира:
«Когда мужчину вывели из дома… я увидел, что его ударили, он упал. Его окружили и вещи стали бросать туда же.
Когда его убивали, проходили БТР-ы. Люди бежали к солдатам, но они говорили, что им не приказано вмешиваться…»
А это фрагменты из показаний Добжанской Валентины Борисовны. Ее, как и многих других, даже не включили в список лиц, подлежащих вызову на судебное заседание:
«Из д. 5-а вытащили мужчину и женщину... Дети мне говорили, что избивают отца мальчика Эрика. Мужчина и женщина кричали. Я увидела, как резко поднялся над мужчиной, которого избивали, топор в виде древней секиры. Лезвие топора закругленно. Мужчина, видимо, просил помощи и поднял руки. Но после удара этим топором упал и больше не поднялся. Лезвие топора было блестящим.
Кто держал этот топор, я не успела заметить. Женщину били до тех пор, пока она не осталась лежать без движений. Ее накрыли дымящейся тряпкой...
Среди тех, кто избивал мужчину и женщину из дома 5-а, я запомнила только парня в черном плаще. В одной руке он держал флаг, в другой - топорик. Флаг - верх красный с серпом и молотом. Топорик блестящий, лезвие прямое...
Около дома 2-б я увидела, как выталкивали на улицу голую женщину и стали избивать. Ее стали не сразу избивать, а сначала сбросили со ступенек на асфальт около дома. Женщина просила сжалиться. Я парня в черном плаще видела, когда издевались над девушкой из дома 2-б. Он был уже без флага.
В руке у него я увидела мегафон с рупором. Он закричал на русском языке: «Горбачев за нас»[7].
Для осуществления массовых погромов и избиений Сумгаит был выбран не случайно. Армяне в городе жили рассеяно, на один многоэтажный дом приходилось 1-3 армянские квартиры. В таких условиях дать отпор толпе в несколько десятков, а зачастую и сотен человек, невероятно сложно, практически невозможно. Несмотря на это, зафиксированы неоднократные случаи героической самообороны безоружных людей. Так, например, Ишхан и Габриел Трдатовы, Рафик Товмасян и Грант Адамян в течение 8 часов отбивались от огромной озверелой толпы, осаждавшей квартиру в доме 6/2а в 3-м сумгаитском микрорайоне. Рафик и Габриел геройски погибли, Ишхан получил тяжелейшие ранения, но женщины и дети были спасены.
Оставшийся безнаказанным, Сумгаит повлек за собой десятки больших и малых сумгаитов по всей территории бывшей Азербайджанской ССР – в Ходжалу, Кировабаде, Мингечауре, Шамхоре, Шемахе, Закаталы, Ханларе, Дашкесане, Шеки, Вардашене, Физули, и достиг своей кульминации в кровавой вакханалии января 1990 г. в столице республики – Баку. 
Скульптура «Голубь мира» в Сумгаите
Арцахская освободительная война теперь уже навсегда избавила армян от человеконенавистнической людоедской власти соседнего государства. А безвинные жертвы Сумгаита служат нам напоминанием о том, чем заканчиваются «широкие автономии» в составе турецких гособразований. Не стоит об этом забывать...
---------------------------------------------------------------------------------------------------------
[1] Василевский А. «Туча в горах». «Аврора» №10, 1988
[2] Балаян З. «Арцах: раны и надежды. Заметки писателя - народного депутата СССР». «Коммунист» от 13 сентября 1989
[3] Шахмурадян С. «Сумгаитская трагедия глазами очевидцев». Ереван, 1989
[4] Сборник «Сумгаит… Геноцид… Гласность?». Ереван, 1990
[5] Там же
[6] Там же
[7] Там же
Источник: http://voskanapat.info |
Главная 
