 В связи с вспыхнувшей полемикой вокруг статьи "За что Баку атакует московского корреспондента Washington Post" ИА REGNUM публикует девятый очерк из авторской серии Станислава Тарасова "Азербайджанские мифы о Карабахе".
В самом начале нам бы хотелось ответить небольшой репликой на комментарий уважаемого коллеги из Армении политолога Ваграма Атанесяна, который несколько своеобразно воспринял направленность публикуемых исторических очерков. На сайте Analitika.at.ua он поставил несколько вопросов. Первый: "Зачем ему (Тарасову) подставлять агентство, у которого вовсе не "дурная" репутация в российском медиа-пространстве. Ведь "откровенничать" по таким деликатным вопросам, какими, несомненно, считаются российско-турецкие отношения времен Ленина - Ататюрка, дело, в общем-то, сегодня неблагодарное. Если, конечно, не иметь в виду, что подобное "откровенничанье" не поддержано определенными структурами?". Автор понимает намек коллеги и заявляет, что очерки печатаются в порядке полемики, которая была "спровоцирована" нашими бакинскими оппонентами, а не "определенными структурами". Это - во-первых. Во-вторых, проблемы, во взаимоотношениях между РСФСР и кемалистами хорошо известны историкам и экспертному сообществу, точно также, как и публикуемые документы. Так что в данном случае, скорее всего, приходится иметь дело с политизированным подходом к истории самого армянского политолога.
Второй вопрос Ваграма Атанесяна: "Зачем надо было касаться этих "документов", если они и документами-то по большому счету не являются. Можно ли считать разговор по прямому проводу, скажем Орджоникидзе со Сталиным, независимо от того, идет ли речь о передаче НК Армении или - Азербайджану, вообще "документом?". Такая реплика для историка звучит более чем странно, поскольку большинство хранящихся в архивах документов той эпохи - это переписка, телеграфные ленты, различные записки, которыми обменивались советские дипломаты в Ангоре с Москвой и закавказскими властями, между этими властями и Кремлем и т.д. Так разрабатывались и принимались важнейшие судьбоносные для народов Закавказья решения. Игнорировать это - тогда можно вообще остаться без истории.
Наконец, третий вопрос: "Зачем ворошить "раны прошлого", если "при нынешней ситуации в переговорном процессе по карабахскому урегулированию, в которой велика роль России, как главного модератора, российское аналитическое сообщество должно было, по логике вещей, всячески дистанцироваться от вопроса "где зарыта собака" армяно-азербайджанского конфликта"? Ответим так. Как замечал в свое время русский историк Ключевский, "история, увы, ничему не учит, она только жестоко наказывает за незнание ее уроков". К тому же нынешняя Россия - это не большевистский Кремль. Поэтому используемая большевиками политическая технология при решении проблем Зангезура-Карабаха-Нахичевани сегодня неприемлема, да и невозможна. Россия, выступая в роли посредника в процессе карабахского урегулирования, официально занимает нейтральную позицию и пытается продвинуть так называемые "базовые принципы", разработанные Минской группой ОБСЕ. Именно в этом главная особенность нынешней ситуации.
* * *
Но сейчас мы вернемся к очеркам. В предыдущем речь шла о сложной политико-дипломатической борьбе, которая развернулась на разных переговорных площадках в начале 1920-х годов относительно перспектив решения "армянского вопроса" в связи с подготовкой советско-турецкого мирного договора. Московские переговоры сопровождались активной перепиской, в которой затрагивалась проблема статуса Нахичевани. И. Сталин переносил решение этого вопроса "на усмотрение азербайджанских делегатов". В то же время полномочный представитель Азербайджанской ССР и представитель НКИД РСФСР Б. Шахтахтинский считал: что "Нахичеванский край, как важнейший по стратегическим соображениям уголок, ни под каким видом нельзя отдавать под протекторат турок, нельзя допускать сейчас его присоединения к Армении, нужно "превратить этот край в самоуправляющуюся под протекторатом Советской России область", потому, что "когда-нибудь обстоятельства заставят нас от имени самостоятельного Нахичеванского района делать диверсию в сторону Персидского Азербайджана, а может быть, даже и против Турции, но подобных ходов никогда нельзя делать со стороны или от имени Армении".
В такой позиции не было ничего странного, ведь еще недавно в Советской России существовали Криворожско-Донецкая советская республика, Донское советское правительство, Кубано-Черноморская республика и т.д., в Петрограде функционировал Совнарком Северной области, был образован Совнарком Уральской области и т.д. Этот опыт можно было перенести, и он был перенесен впоследствии и в Закавказье, где вопрос государственных образований проживающих там народов приобретал особую политическую значимость.
В то же время в позиции Б. Шахтахтинского просматривается попытка практического применения тезиса Льва Троцкого о перманентной революции на мусульманском Востоке. Дело было в том, что Кремль тогда занимался не только проблемами выстраивания отношений с кемалистами, но и большевизацией Ирана. "Идея "революционизирования" Ирана звучала еще в обращении НКИД "К рабочим и крестьянам Персии" (30 августа 1919 года). При этом Иран был лишь частью плана "революционизирования" (с помощью Красной армии) всего Востока, - пишет историк Юрий Дёмин. - В мае 1920 года большевики приступили к практическому осуществлению своей цели: высадили десантные отряды в иранском городе Энзели (Гилянская провинция) и установили военный союз с Кучек-ханом, что привело к Гилянской революции. Предпринятое летом 1920 года наступление "красных" на Тегеран провалилось, им с трудом удалось удержаться в Гиляне. В результате Москва решила временно прекратить "гилянский эксперимент" и начала переговоры с иранской стороной, которые завершились подписанием 26 февраля 1921 года - накануне подписания советско-британского торгового соглашения - советско-иранского договора о дружбе и согласии".
По сути, речь шла об осуществлении проекта "Большого Азербайджана", включающего Северный и Южный (Персидский) Азербайджан. В этой связи нахичеванский плацдарм приобретал для Баку особую значимость. Согласно Александропольскому договору, между кемалистами и дашнакским правительством правовой статус этого региона должен был определяться путем референдума. Но вновь произошел очень странный разворот событий. Радиограмма председателя Военно-революционного комитета Северных районов Армении Г. Атарбекова В.Ленину и Г.Орджоникидзе:
"4 марта 1921 г. Всем, всем. Москва, Тифлис из Эривани. Москва, Ленину, Тифлис, Орджоникидзе. Сегодня усилиями армянских трудовых масс при поддержке частей Красной армии ликвидирована гнусная авантюра партии Дашнакцутюн, которая, опираясь на деклассированную часть турецкоподданных беженцев, кулаков и маузеристов в последний раз перед своей смертью попыталась сыграть лакейскую роль перед Антантой: ввергать в пучину полных бедствий несчастную, истерзанную страну. За короткое время своего господства дашнаки довели страну до полного истощения и отчаяния: армянское крестьянство и рабочие, которые, разбив банды кучки авантюристов, заняли столицу Советской Армении, Эривань, водрузив окончательно красное знамя труда. Все население города, со слезами на глазах торжественно встретило красные отряды. Рабочие и крестьяне шлют горячий привет Третьему Интернационалу, вождям всемирной революции тов. Ленину, Троцкому, Зиновьеву, Сталину и закаленному вождю трудящихся Кавказа Орджоникидзе. Председатель Военно-революционного Комитета Советской Социалистической Республики Армении. Атарбеков" (РГАСПИ. Ф. 85. On. 14. Д. 62. лл. 2-2 об.).
Это означало, что кемалисты могли уже без оглядки на ранее существовавшее де-юре дашнакское правительство решать проблемы Нахичевани. В то же время 11-я армия почему-то придерживала свое наступление на находившиеся тогда под контролем дашнаков Зангезур и часть Нагорного Карабаха. Но далее слово только документам.
Шифрованное письмо члена Кавбюро Г. Орджоникидзе ЦК РКП (б) В.Ленину:
"9-12 февраля 1921 г. Баку. Москва, Кремль, тов. Чичерину, Ленину, Троцкому, Сталину. Шифр т. Сталина. Турецкая делегация выехала 6/II с.г., задерживать их не надо. Нужно как можно скорее заключить договор. Положение в Турции, по имеющимся сведениям, таково: требования Чичерина Муша-Вана-Битлиса сразу усилило сторонников Антанты, и Мустафа Кемаль стал искать пути сближения с Константинополем-Антантой. Этим был вызван приезд Иззет-паши (сообщение Упмала). В настоящее время в Анатолии идет борьба двух групп, одна за соглашение с нами (народники), другая - за Антанту. Последняя, не смея открыто выступать за Антанту, всячески провоцирует против нас, она сознательно выкидывает всевозможные эксцессы в Армении, распространяет всевозможные провокационные слухи против нас. В частях армии противной нам группы ведется агитация, что будто бы мы из-за армян уже прервали сношения с Ангорой, по этому поводу командованием Карабекира разослан приказ по армии, что все это ложь и провокация. Не могу умолчать, что многие товарищи-армяне - сторонники войны с турками. Вне всякого сомнения, требование Муша, Вана и Битлиса будут использовать для демонстрации нашего отношения с турками. Все подобного характера требования должны быть сняты, и должен быть заключен договор, который имел бы чисто агитационный характер (!), чтобы наши противники сразу были лишены возможности провоцировать. В этом случае, если Ангора перекинется на сторону Антанты, восточная Анатолия останется с нами, а это для нас весьма важно. Армянский вопрос - это вопрос восточной Анатолии (!). Из-за того, что Антанта требовала передачи Муша-Вана-Битлиса и др. Армении, население восточной Анатолии ненавидит Антанту. Александрополь турки очистят, без особых уговоров можно будет их отодвинуть еще дальше, но Карс едва ли очистят. Орджоникидзе.
Приписка: т. Ленин. Я вчера только узнал, что Чичерин действительно послал когда-то туркам дурацкое (и провокационное) требование об очищении Вана, Муша и Битлиса (турецкие провинции с громадным преобладанием турок) в пользу Армении. Это армянско- империалистское требование не может быть нашим требованием. Нужно запретить Чичерину посылку нот туркам под диктовку националистически настроенных армян. 12/II. Сталин" (РГАСПИ. Ф. 558. On. 1. Д. 5214. лл. 1-2).
Протокол неофициальной встречи делегации РСФСР и правительства АНСТ: "23 февраля 1921 г. Чичерин: Я надеюсь, что сегодня мы сможем завершить подготовительные переговоры с тем, чтобы провести в скором времени первое официальное заседание нашей конференции.
Юсуф Кемаль бей: Объяснения, данные господином Народным Комиссаром о необходимости нашего объединения и о природе двух наших дел, полностью соответствуют точке зрения турецкой делегации. Наше правительство всегда понимало необходимость работать в согласии с Коммунистической Россией - очагом одной из двух сил, борющихся против империализма. В течение целого года мы подтверждали нашу добрую волю, правительство Великого Национального Собрания всегда делало все от него зависевшее для обеспечения взаимопонимания и сотрудничества между Турцией и Россией. Оно всегда стремилось обеспечить и укрепить связи, объединяющие эти две силы. Вот почему турецкая делегация с большим удовлетворением восприняла тот факт, что инциденты, которые имели место, были вызваны только отсутствием опыта и другими ошибками молодых коммунистов некоторых стран, которые пока не способны воспринять коммунистическую пропаганду и ни в чем не связывают центральное правительство...Возможно, и у нас были некоторые ошибки. Но наше правительство всегда прилагало усилия, чтобы принять превентивные меры, но не против коммунистов, но напротив, против самого себя, чтобы избежать создания у народа всякого рода плохой интерпретации... В одном случае отказ от принятия посредничества во время заключения договора был оправдан со стороны нашего Правительства, так как в это время решение, которое вы приняли бы, было заранее известно, по крайней мере мы могли думать так, и таким образом, говоря юридически, арбитраж был невозможен. Тогда мы еще не знали то, что вы нам сказали на днях, и мы думали, что русское Правительство требует от нас цессии вилайетов, о которых идет речь.
Вы протестовали также против оккупации некоторых местностей. Это и есть все препятствия, которые имели место. Как показывает договор, Турция всегда готова эвакуировать, но при условии, что статьи договора будут реализованы. Например, эвакуации может помешать состояние транспорта: если коммуникации с Карсом-Эрзерумом находятся в плохом состоянии (на линии всего 4 локомотива), то естественно, что солдаты требуют обеспечить их продовольствием у тех, у кого оно имеется. Делегация не видит никакого противоречия в этом естественном положении. К тому же в Эрзеруме у нас очень мало военнопленных и нет совсем гражданских лиц. Турция всегда делала все возможное для укрепления связей между двумя народами. Для реализации нашей общей идеи имеется негативная часть: укреплять наши связи. Делегация придает этой позитивной части крайне важное значение. Если Турция не в состоянии осуществить то, что от нее требуют, если у нее не будет необходимых материалов, то нужно серьезно заняться этой проблемой, ибо если мы будем оставаться в состоянии бессилия, между нами будет фактический разрыв и опасность быть уничтоженными. На днях извиняясь за то, что не принимаете слово союз, вы сказали, что находитесь в процессе заключения торгового соглашения с Англией. Я думаю, что с помощью этого соглашения вы добиваетесь ослабления наших врагов. Нужно как можно скорее помочь нам и доверять друг другу. Не следует ставить под сомнение нашу добрую волю. Мы можем сказать, что наша турецкая история является доказательством того, что Турция всегда будет верна своему слову. Турция дала России свое слово. Мы надеемся, что после этих объяснений вы убедитесь, что мы не хотели создавать препятствия (de heurts) между коммунистической силой и восточной силой. Нужно нам помочь как можно скорее и самым эффективным образом. Вы сказали, что мы можем заключить договор для точного определения того, что нам необходимо. Очевидно, что до тех пор, пока мы будем слабы, это strict necessaire будет иметь большее значение. Например, мы нуждались в немецких патронах уже тогда, когда покидали Москву. До сих пор Турция получила только 250.000 штук из 4 миллионов. Одним словом, мы просим вас придать крайнюю важность позитивным сторонам наших отношений, поскольку в отношении негативной стороны уже имеется искреннее желание Правительства Национального Собрания объединить свои усилия с Россией. Давайте действовать быстрее и эффективнее. Вы сказали, что в договоре, который мы заключили, есть статья о помощи дашнакам против коммунистов. Я думаю, что положение обстоит как раз наоборот. Речь идет о помощи против империалистических подстрекательств правительств стран Антанты, как это видно из статьи 4. К тому же разве не турецкая армия создала революционные комитеты в армянской стране? Турецкая армия является силой, на которую опираются коммунисты в Армении.
Чичерин: Вы правы, когда говорите, что нужно позитивную сторону ставить на первое место. Не нужно продолжать взаимные упреки. Я должен сказать, что не могу принять данное вами объяснение о том, что наше решение было принято заранее, вы должны были понять, что наша точка зрения могла измениться и что наши идеи в ходе наших бесед были лишь общими соображениями, которые рассматривались бы будущей смешанной Комиссией. Последовавшие события изменили ситуацию, и наша точка зрения тоже могла измениться. Довод представляется мне совсем не удовлетворительным, но лучше ограничиться настоящим моментом. Противоречия являются делом прошлого. Нужно будет только, чтобы эти вопросы рассматривались во имя будущего и решались. Самый важный вопрос - это вопрос вашей безопасности, это помощь, которую мы можем предложить вам - с одной стороны, а с другой - это различные спорные вопросы, по которым надо немедленно принять решения, и, наконец, вопрос о том, какую юридическую форму (!) следует придать нашему соглашению. Таков будет план наших переговоров. Некоторые решения должны оставаться секретными, другие - будут включены в текст договора, принимая за основу прежний договор с необходимыми изменениями при решении спорных вопросов, и в то же время мы окончательно договоримся по вопросу помощи. Я дал вам все объяснения относительно наших отношений с Англией. Мы хотели бы получить от вас объяснения о ваших отношениях с Константинополем и Антантой. Содержание депеш, которые нам прислало ваше Правительство, представляет очень ценную, но недостаточную информацию. Нужно будет до начала официальных переговоров получить из ваших уст сведения об отношениях с Антантой. Этого требует доверие, которое должно быть в основе наших отношений. Наше Правительство очень хотело бы знать о ваших намерениях в отношении Антанты, об условиях, которые вы предполагаете выдвинуть, о ваших отношениях с Константинополем, с соседними странами, о ваших идеях относительно территориальной ситуации Турции, о Сирии, Месопотамии и Смирне. Мы ничего не знаем по этому вопросу. Рассчитываете ли вы остаться в ограниченных пределах или же стремитесь к восстановлению границ, которыми Турция когда-то обладала? Ваши отношения с арабами? Рассчитываете ли вы получить от Антанты гарантию для вашей территории и в особенности от Англии, куда ваша делегация направляется в настоящее время? p>
Риза Нури бей: Султан должен оставаться как мусульманский Папа.
Чичерин: Я не видел депешу, в которой Ангорское правительство делает Султану предложения относительно его власти. Телеграмма стала нам известна через агентства, и у нас нет его официального текста.
Риза Нури бей: Вопрос о пределах власти Султана составляет отдельную статью новой конституции. Эта статья уже принята Великим Национальным Собранием.
Чичерин: Вы знаете, что Антанта требует объединения двух делегаций - Константинопольской и Ангорской.
Юсуф Кемаль бей: Это неприемлемо. Мы всегда будем работать с вами, и от имени моего правительства, я прошу вас отбросить какие бы то ни было подозрения. Когда нам в Баку сказали, что нас опасаются, - я не знаю почему, - мы засмеялись.
Чичерин: Какие формы самоопределения были применены в отношении соседних народов?
Юсуф Кемаль бей: В нашем Национальном пакте мы оставили свободу жителям арабских вилайетов с правом самоопределения. Но в случае необходимости мы отнюдь не отказываемся поддерживать их и, действительно, мы им дали оружие, деньги, офицеров, мы создали войска и т. д.
Чичерин: Несмотря на упрочение вашего положения, вы всегда должны, как вы сказали, опасаться нападения. Если когда-нибудь Антанта предложит такую сделку: Азия - вам, Фракия и Сирия - нам, откажетесь вы от этого или примете? Или вы потеряли интерес к этим странам?
Юсуф Кемаль бей: Нет. Я не думаю, что Национальное Собрание примет.
Али Фуад паша: Если нас строго обяжут уступить, мы будем dans la striete obligation уступить, мы тем не менее будем продолжать тайно делать то, что мы делаем сегодня открыто.
Чичерин: Теперь следовало бы обменяться мнениями относительно хода нашей работы. Технические и военные вопросы нужно отложить в сторону, нужно, чтобы вы виделись со Склянским, Каменевым и Лебедевым, результаты не должны быть изложены на бумаге и останутся секретными. С другой стороны, мы должны рассмотреть договор дружбы и братства, решить, какие статьи добавить или изменить в первоначальном договоре и т. д. Наконец, мы должны рассеять все недоразумения. Для этого мы предложили бы пригласить представителя Азербайджана, который, будучи мусульманской Республикой, должен внушать вам полное доверие. Азербайджан к тому же играет определенную роль на Кавказе. Я узнал, что уступка им Армении областей вызвала у вас некоторое беспокойство. (!) Мы проведем, таким образом, 3 отдельные консультации.
Юсуф Кемаль бей: Вопросы, которые интересуют нас самым непосредственным образом и должны быть урегулированы возможно скорее, - это военные вопросы. Мы хотим, прежде всего, иметь возможность послать телеграммы, свидетельствующие о реальных результатах в то время, когда наши делегаты находятся в Лондоне. Нам нужны определенные эффективные доказательства со стороны России. Позвольте мне настоять на этом, это абсолютно необходимая вещь для Великого Национального Собрания. Мы предпочитаем начать и закончить военные переговоры о посылке военного снаряжения и после этого приступить к другим вопросам". (АВПР. ф. 148. оn. 39. п. 232. д. 52998. лл. 1-15).
Телеграмма полпреда РСФСР в Ангоре П. Мдивани Г. Чичерину: "24 февраля 1921 г. События в Грузии развили аппетиты Ангорского правительства. По всем данным, оно не ограничивается Ардаганом и Артвином, о чем я сообщал Вам вчера, а будут стремиться взять и Батум. Подозрительны также отношения турок к перевороту в Армении. О чем сообщают ОДД, заметна тенденция сговориться и поддержать всплывшее дашнакское правительство в расчете легче слопать Армению при дашнаках, чем советскую при поддержке России. В правительственных сферах ставится вопрос: захочет ли снова Россия советизировать Армению, находя такое желание большой ошибкой. Можно допустить, что на Лондонской конференции будет ими с лихом использована тенденция турок расширяться в сторону Востока и сделать их более сговорчивыми относительно западных границ. Нахожу положение полезным быстрее покончить с грузинским вопросом и воскресшим дашнакским правительством или, что еще лучше, прекратить военные действия против Грузии, чреватые большими осложнениями. Думается, что у Грузии можно отнять все захваченное ими обратно, ибо они находятся в критическом положении, несмотря на свои успехи. Ангора. Мдивани" (РГАСПИ. ф. 298. оn. 1. д. 103. л. 1).
Из турецкого проекта Московского договора "февраль-март 1921 г. Статья XII. Россия обязуется принять в отношении закавказских республик шаги, необходимые для признания этими республиками в договорах, которые будут заключены между ними и Турцией, статей настоящего Договора, непосредственно их касающиеся..." (АВПР. ф. 04. оn. 39. п. 2).
Письмо Б. Шахтахтинского Г. Орджоникидзе: "Не позднее марта 1921 г. Между Ангорой и Карабекиром идет глухая борьба, но принимаются все меры, чтобы это разногласие не стало достоянием общества. Карабекир против всякого соглашения с Антантой, но Ангора настаивает вступить в соглашение с последней, если Московская конференция не даст желательных для турок результатов... Весьма трудно вырвать у Карабекира согласие на заключение какого-либо соглашения с Антантой, т.к. он хорошо знает, что у чересчур пострадавшего в течение многолетней войны населения Восточной Анатолии сложилось твердое убеждение, что Россия есть бездонный человеческий резервуар и тягаться с Россией Турция не может... На Карабекира удручающее впечатление произвел акт Азревкома об уступке Армении Зангезура и Нахичеванского района (!) после телеграммы Мустафы Кемаля, выражавшего чувство глубокого удовлетворения ввиду окончательно определившегося положения Азербайджана и умолявшего от имени Великого национального собрания сохранить это положение, дабы не дать врагам материал для провокации (!). Карабекир особенно резко не реагирует на этот акт, но он находит, что по тактическим соображениям Азревком не должен был поторопиться разрешением этого вопроса, хотя бы до окончания конференции, так как акт этот приписывается влиянию России" (РГАСПИ. ф. 85, оn. С/Турция. д. 31. лл. 1-2.)
Г. Чичерин секретарю ЦК РКП(б) Н. Крестинскому: "1 марта 1921 г. Уважаемый товарищ. Отношения к Турции достигли крайне серьезного, критического момента. Вся ориентация Турции может сделаться иной, и результаты такого поворота могут быть крайне тяжелыми для всей нашей политики на Востоке. Совершенно недопустимо, что в такое серьезное время мы не имеем настоящего посла в Ангоре. Там был секретарем Упмал, бывший совершенно не на высоте сложного положения. Временно туда направился тов. Мдивани, но он чрезвычайно легко поддается туркам и за последнее время сделал по этой причине ряд бестактностей. Я уже неоднократно указывал на то, что в Ангоре необходим человек очень стойкий и в то же время способный импонировать туркам, необходима крупная и сильная личность. Мы предлагали и Данишевского, и Менжинского, но обе кандидатуры были отклонены. Послать заурядного работника на эту в высшей степени ответственную и сложную работу совершенно невозможно. Между тем, если бы там был наш посол, многое сложилось бы иначе. В данный момент отношения с Турцией дошли до серьезного кризиса. Турецкая делегация объявила, что национальный пакт, по которому Батум, Ардаган и Карс объявляются турецкими и там допускается лишь еще раз плебисцит, и Александропольский договор, отдающий Турции значительную часть Армении, а все остальные ее части превращающий фактически в вассальные провинции Турции, должны считаться неприкосновенными. Со дня на день можно опасаться занятия Батума турками. Каков бы ни был исход нынешней конференции, нам, несомненно, предстоит пройти через крайне трудный период в наших отношениях с Турцией. Пост нашего посла в Ангоре оказывается теперь одним из главнейших узлов мировой политики. При той роли, которую играет Турция на Востоке, и при значении восточного вопроса в данный момент, Ангора - один из главнейших пунктов нашей дипломатической работы. По всем этим соображениям мы считаем, что в Ангору должен быть послан один из выдающихся наших дипломатов. Ввиду того, что тов. Литвинов приблизительно закончил в Ревеле ликвидацию имевшегося там хаоса, мы предлагаем назначить нашим полномочным представителем в Ангору тов. Литвинова. Он еще о нашем предложении не знает, но можно будет ему указать на чрезвычайную важность поездки туда именно в данный момент. Если бы в Лондоне стали выражать по этому поводу неудовольствие, можно будет указать, что с тех пор как советские республики стали соседями Турции, тем самым наши отношения с Турцией вступили в такой фазис, когда урегулирование отношений между нами делается особенно серьезным. Легко будет объяснить, что поездка Литвинова не означает агрессивных планов, а означает только необходимость установления мирных сношений с Турцией, относительно которых вопрос ставится особенно выпукло после советизации всего Кавказа. Ввиду того, что не устранена возможность разрыва русско-турецкой конференции и немедленного отъезда турок, необходимо поспешить с назначением тов. Литвинова, чтобы можно было сейчас же об этом опубликовать, так как назначение такого крупного лица в Ангору будет ярким доказательством нашего желания мира и, если турецкая делегация уедет из-за национального пакта и Александропольского договора, назначение тов. Литвинова всем покажет, что мы желаем мира и дружбы с Турцией. Оно уничтожит до некоторой степени крайне вредные последствия отъезда отсюда турецкой делегации. Необходимо поэтому немедленно это сделать, так как турецкие делегаты потребовали назначения следующего заседания на четверг и исход может быть очень скорым. С коммунистическим приветом, Чичерин" (РГАСПИ. Ф. 5. On. 2. Д. 315. лл. 20-21).
Г. Чичерин П. Мдивани: "4 марта 1921 г. Турецкая делегация много говорит о своих революционных стремлениях и единстве интересов с нами против империализма, но на деле она выставляет непомерные притязания: начала с неприкосновенности национального пакта и Александропольского договора, что фактически означает передачу Турции Батума и всей Армении частью явно, частью прикрыто. Это для нас совершенно неприемлемо, и мы сначала не знали: приехала ли делегация заключать с нами союз или устраивать разрыв и готовить материалы против нас. Теперь идет торг. Мы отдаем Карс и Ардаган, но ни в коем случае не можем отдать Батум, и требуем двадцативерстной полосы к западу от Александропольской желдороги и к югу от Аракса. В Батуме будет Грузия, в Александрополе и Эривани - Армения, а Нахичевань будет непосредственно зависеть от России. Таковы наши основы. Турки сначала настаивали на слове союз, но мы им заявили, что ввиду переговоров с Англией мы не можем пользоваться этим словом. Они также заявляли, что их отношения к Грузии и Армении не касаются нас, но мы это абсолютно отвергаем. Таково положение. Надо объяснять туркам, что советские республики составляют естественный союз, и уступка Карса и Ардагана есть максимум возможного. Они напуганы действиями коммунистов и их агитацией в Анатолии. Мы должны быть в этом отношении очень осторожными и тактичными. Мы подчеркиваем, что движение в Турции есть национальное и она не созрела для коммунизма. Чичерин" (РГАСПИ. Ф. 5. On. 1. Д. 2117. л. 182).
Статья члена Совета пропаганды и действия народов Востока А. Скачко: "4 марта 1921 г. Предстоящая конференция четырех восточных государств: Советской России, Армении, Азербайджана и Турции, борющихся с империализмом наций, является событием исключительной важности, одним из поворотных пунктов в истории мировой революции. Здесь должно произойти одно из двух: или восточные государства крепко свяжутся между собою, и тогда борьба с империализмом развернется в еще более небывалой силе и широте, или, не придя к взаимному соглашению, они отвернутся друг от друга и нанесут тем самым удар развитию революции на Востоке. А угасание революции на Востоке - это бесконечное оттягивание революции на Западе. Победа мировой социальной революции теперь одинаково зависит как от революционного пролетариата Запада, так и от угнетенных империалистами стран Востока. В силу этого надлежит принять все усилия, чтобы собирающиеся на конференции восточные государства вышли бы неразрывно связанными для борьбы с западно-европейским империализмом. А для этого необходимо, чтобы участвующие в конференции государства сделали бы друг другу такие уступки, которые устранили бы все поводы к взаимному неудовольствию и недоверию.
Каковы могут быть эти уступки и кто должен взять на себя инициативу уступчивости, долженствующей установить дружеские отношения на Востоке? Здесь не следует упускать из виду, что на конференции встретятся три государства социалистические и одно буржуазно-националистическое. Встретятся два мировоззрения, из сущности последних должно вытекать, какие уступки и кому должны казаться важными и значительными, приемлемыми и неприемлемыми. Тогда, как для Ангорского правительства, преследующего государственно-национальные интересы, чрезвычайно важно сохранение, а может быть, и увеличение турецкой территории, для социалистических государств ни территория, ни национальные интересы не играют никакой роли. Социалистические государства на предстоящей конференции, конечно, будут руководствоваться великим принципом, поставленным товарищем Лениным в его тезисах о национально-колониальных вопросах, гласящим: "Пролетарский интернационализм требует: во-первых, подчинения интересов пролетарской борьбы в одной стране интересам этой борьбы во всемирном масштабе. Во-вторых, требует способности и готовности со стороны нации, осуществляющей борьбу с буржуазией, идти на величайшие национальные жертвы ради свержения международного капитала".
Интересы пролетарской борьбы во всемирном масштабе требуют освобождения национальных и полуколониальных стран, питающих своими силами международный капитализм, из-под ига стран империалистических, а потому интересы этой борьбы требуют всемерной поддержки Турции, как единственной пока колониальной страны Востока, ведущей активную борьбу против империалистических правительств Антанты. Для поддержки Турции в этой борьбе необходимо удовлетворение ее национально-государственных интересов договаривающимися с нею странами. Ведь даже если подозревать Ангорское правительство в империализме и воинствующем империализме, в желании держать под своей властью территории с армянским населением и даже захватить Кавказ, то и тогда нечего бояться Турции, ибо все ее империалистические замыслы (если они существуют) обречены на бесплодие, так как при победе пролетарской революции в Европе неизбежна победа коммунизма и в Турции, не имеющей своей промышленности и потому не могущей быть независимой от Европы. Если в 1918 году Россия могла отдать Украину, то есть могла принести в жертву (по существу) саму себя во имя спасения только что загоревшего очага коммунизма, то сейчас социалистические государства должны во имя интересов развития революции на Востоке пойти на некоторые уступки Турции, являющейся первым очагом борьбы восточных стран с империализмом. Все эти соображения относятся к Армении, ибо ни Россия, ни Азербайджан не имеют спорных вопросов с Турцией.
Главным вопросом конференции является вопрос армянский, то есть устранение всех недоразумений и установление дружеских отношений между Турцией и Арменией. Армении, безусловно, придется руководствоваться ленинским принципом о величайших национальных пожертвованиях. Ей придется отказаться не только от империалистических дашнакских замыслов и Великой Армении, но, возможно, и от более скромного желания объединения тех земель, которые всегда назывались армянскими. Так, ей придется отказаться от претензий на Ванский и Битлисский вилайеты, ибо в настоящий момент эти претензии должны быть признаны беспочвенными. Правда, в этих вилайетах армянское население составляло около 40%, а в некоторых санджаках даже абсолютное большинство, точно так же верно, что во время войны это армянское население подвергалось насилиям со стороны правительства Энвера, что оно было выселено с земли, также перебито, а часть его рассеяна по всей Малой Азии и Кавказу. Но также правда то, что сейчас в этих местностях армянское население составляет едва 5-10% (по данным американской комиссии Харборда в 1919 году, которая, конечно не была склонна преуменьшать процент армянского населения). Кроме того, действительными хозяевами (по реальной силе) Вана и Битлиса являются не турки, а курды, которые ни за что не согласятся на передачу их земель Армении. Когда представитель чрезвычайного Турецкого посольства по возвращении из Москвы докладывал Ангорскому национальному собранию, что Россия условием соглашения ставит уступки Вана и Битлиса Армении, то курдские депутаты кричали: "Отдавайте, но пусть армяне попробуют прийти и взять!" При трезвом учете сил армяне должны понимать, что взять эти вилайеты нечем. Взять их они могут только при помощи России, но они должны также понимать, что русская Красная Армия никогда при таких условиях не станет для них завоевывать Вана и Битлиса. Вторгаться во имя интересов Армении в Турцию - это значило бы доказать турецкому народу и всему Востоку, что Советская Россия продолжает политику царской России и российский коммунизм есть только замаскированный российский империализм. Начать войну с Турцией - это значило бы провалить революцию и борьбу с английским империализмом на всем Востоке, и, конечно, на это Советская Россия никогда не пойдет. Армении придется отказаться не только от территорий, на которые она претендовала, но даже и от тех, которые уже входили в состав независимой Армении. Карсская и Ардаганская области отнюдь не должны являться яблоком раздора между Арменией и Турцией, ибо надо принять во внимание, что захват этих областей армянским правительством был акт империалистический, так как 67% их населения составляют мусульмане, и требовать их себе по принципу самоопределения народов Армения не имеет никакого права. Конечно, можно сказать, что в Карсе и Ардагане заинтересована не только Армения, но и Россия, ибо эти местности являются плацдармом и подступами к Кавказу: "Кто владеет Карсом, тот владеет Закавказьем". Но Советская Россия не смотрит на международные вопросы с точки зрения своих государственных интересов, она верит в победу мировой пролетарской революции и знает, что с этой победой все плацдармы и подступы теряют всякое значение, и поэтому Советская Россия не будет считать неприемлемой для себя уступку и временное оставление Карса и Ардагана в руках Турции до той поры, пока мировая революция все разберет и каждому куску земли найдет настоящего хозяина - работающего на нем трудового народа.
Но если Советская Россия и Советская Армения во имя развития революции на Востоке пойдут на известные уступки Турции, то, с другой стороны, Ангорское правительство должно будет понять, что современная Советская Армения - не дашнакская Армения, что между армянскими коммунистами и дашнаками нет никакой преемственной связи, и потому нелепо относиться к Советской Армении с такой же враждебностью, как и к дашнакской, и требовать от армянских коммунистов выполнения договора, заключенного с дашнаками. Ангорское правительство должно понять, что враждебная революционной Турции дашнакская Армения умерла. Теперь, с исчезновением царской России и с выходом Армении из-под влияния Антанты, причина армяно-турецкой вражды исчезает, и нет никаких оснований ожидать ее продолжения. Влиятельный публицист М. Павлович в своей недавно вышедшей книге "Вопросы национальной и колониальной политики" говорит: "Утверждение советского строя в Армении является первым шагом к созданию федерации Кавказа - Грузии, Армении и Анатолийской Турции, федерации, которая явится ядром, вокруг которого в скором времени объединятся и другие государства Востока. И Ангорское правительство должно понять, что после советизации Армении для Турции уже встает вопрос не о борьбе с ней, а об объединении для общей борьбы с империализмом. Если с одной стороны Ангорское правительство поймет это и сможет встать выше слепой стихийной национальной ненависти, а с другой - Советская Армения последует завету Ленина "о необходимости национальных жертв для наций, осуществляющих победу над буржуазией", то тогда можно с уверенностью предсказать, что предстоящая конференция положит конец всем недоразумениям, всем недовериям и скует все участвующие в ней государства крепкой цепью неразрывной дружбы, и тогда для революции на Востоке откроется новая блестящая эра беспрерывных побед над угнетающим мир империализмом" (Газета "Жизнь национальностей". 4 марта. 1921 г.).
Командующий Восточным фронтом турецкой армии К.Карабекир командующему 11-ой Красной армии: "5 марта 1921 г. В последние времена в Нахичевани и в Шаруре постоянная дружба не была соблюдена полностью, и на основании нашего Александропольского договора с армянами, причиной было некоторое недоразумение по делам управления Шарура и Нахичевани, т.к. наши отряды заняли Шахтахты, Согласно принципу договора, дашнаки заняли пространство между Ордубадом и Боюк-Дева и дашнакские отряды, таким образом, были в Кизиль-Куте, откуда они наводнили опять всю страну. Отныне турецкие власти в Шахтахтах должны быть под властью красных сил. Прошу Вас очень поэтому отдать приказание командованию красными войсками в вышеуказанном направлении. Примите мои самые лучшие пожелания. Главнокомандующий Восточным фронтом Кязим Карабекир" (РГАСПИ. ф. 85. оn. С/Турция. Д. 37. лл. 15-16).
В.Ленин Г.Чичерину: " 9 марта 1921 г. Тов. Чичерин! Я крайне обеспокоен тем, что турки оттягивают подписание договора о Батуме, выигрывая время, пока их войска идут к Батуму. Мы не должны позволить им такие оттяжки. Обсудите такую меру: вы перервете вашу конференцию на полчаса для разговора со мной, а Сталин в это время поговорит начистоту с турецкой делегацией, чтобы выяснить дело и довести до конца сегодня же. Ленин" (РГАСПИ. Ф. 2. On. 1. Д. 17433. Лл. 1-2).
Г. Чичерин в ЦК РКП(б): "9 марта 1921 г. Турецкая делегация окончательно согласилась на нижеследующую северо-восточную границу Турции. На Черном море граница начинается от местечка Сарп и идет к юго-востоку до горы Хедисмта, а оттуда к востоку на Шавшетский хребет. Она идет по северной границе Артвинского уезда до границы Ардаганского уезда, а именно перевала Квехисирели, далее по северной границе Ардаганского уезда. На запад от Александрополя граница (как было в Александропольском договоре) оставляет за советскими республиками весь угол с озером Арпагель, причем граница проходит западнее гор Ахбара и Кизилдаш. Эта граница была признана Турцией по Александропольскому договору. Дальше граница идет по Арпачаю и Араксу, но в тех участках, где Арпачай близко подходит к железной дороге, турки обязуются не держать войск в 8-ми верстах расстояния от границы. Нахичевань объявляется автономной областью под протекторатом Азербайджана. Ввиду ведущихся в Лондоне переговоров между Антантой и Турцией, причем Антанта уже дошла до того, что вопрос о Карсе решила передать арбитражу, французская же печать говорит о заключении договора между Францией и Турцией с передачей последней Батума, нам следует поскорее с турками кончить. Предлагаю поэтому немедленно заключить с ними соглашение, приняв их последнее предложение, в которое мы внесем еще некоторые оговорки и детальные улучшения, например, гарантию против набега банд. Наркоминдел" (АВПР. Ф. 04. On. 39. П. 232. Д. 53001. л. 28).
Протокол заседания политической комиссии Московской российско-турецкой конференции: "10 марта 1921 г. Заседание открывается в 19 час. 30 мин. Присутствуют: члены турецкой делегации: Юсуф Кемаль Бей, Риза Hyp Бей, Али Фуад Паша; члены российской делегации: Чичерин, Коркмасов. Председательствует Юсуф Кемаль Бей.
Конференция ставит, прежде всего, на очередь вопрос о границах. Российская делегация заявляет, что, с одной стороны, она согласна объявить о признании Советской Республикой Основного национального пакта, с другой, она требует известных исправлений границ; ввиду тесных связей, соединяющих между собой все советские республики, российская делегация считает, что Батум, эта дверь к Кавказу и единственный порт Черного моря, могущий служить таковым, жизненно необходим для всего Советского мира. Необходимо, чтобы указанный порт и обслуживающие его железные и шоссейные дороги принадлежали советским республикам, а в данном случае - Грузинской советской республике. Наибольшей уступкой, на каковую может согласиться Российская делегация, это чтобы пограничная линия шла приблизительно следующим образом: Сарп (на Черном море), гора Хедизмта, Шавшетский хребет, прежняя административная граница до Ардаганского округа, далее за Арменией остаются горы Акбаба и Килил-Даш, а также вся территория, присоединенная к Армении по Александропольскому миру. Российское правительство не будет настаивать на проведении границы восточнее Арпачая и южнее Аракса, но необходимость охраны железнодорожной линии Александрополь-Нахичевань с военной точки зрения, а также и против возможных набегов курдов и других банд, побуждают Российское правительство просить Турцию о принятии на себя обязательства не содержать войск и не строить блокгаузов на известном расстоянии от границы, в полосе, ширина которой не превышает 8 верст и которая может быть сокращена там, где река отходит от железной дороги. Таковы общие условия, на коих, после зрелого размышления, Российское правительство согласно заключить соглашение с Турцией о ее северо-восточных границах. Подробности должны быть точно установлены военными экспертами обеих сторон.
Турецкая делегация заявляет, что она принимает эту границу, равно как и обязательство об очищении от войск и блокгаузов восьмиверстной полосы в районе Арпачай вдоль железнодорожной линии Александрополь-Эривань. В отношении Батума она изъявляет согласие на то, чтобы город и порт с территорией были поставлены под сюзеренитет Турции при условии: 1) широкой автономии населения, 2) признания за мусульманами прав, касающихся их культуры, религии и свободного пользования землей и 3) свободного транзита идущих в Турцию или из Турции товаров и предметов торговли всякого рода, с бесплатным пользованием портом и изъятием от всех сборов и пошлин. Способ осуществления сего был бы нижеследующий: Россия признает границы, провозглашенные Национальным Основным Актом; северо-восточная граница территории, установленная сим договором, подлежит определению; Турция берет на себя просимые обязательства, вытекающие из требований безопасности Эрнванской ж.д.; наконец, Турция передает Грузии сюзеренитет над Батумом, при условии гарантирования последней турецких требований, а именно: автономии и указанных выше льгот. Если Грузия эти условия примет, Турция проведет в жизнь те уступки, на которые она согласилась, в противном случае она считает себя свободной от всяких обязательств.
Российская делегация предлагает включить в торговый договор вопрос о свободном транзите через Батум; Российское правительство желает лишь того, чтобы за советскими республиками, в той или иной форме, было признано право требовать взаимности в отношении некоторых портов Малой Азии, причем подробности и оговорки будут определены торговыми экспертами. Признание сего права за советскими республиками совершенно необходимо, принимая во внимание непрочный характер их отношений с Англией, могущей остаться еще на долгое время Владычицей Проливов.
Турецкая делегация возражает, указывая помимо материальной трудности для России пользоваться портами Малой Азии, свободный транзит через Батум является для Турции компенсацией за ее отказ от сюзеренитета, на который она соглашается, и составляет поэтому совершенно обособленный вопрос, не подлежащий обсуждению на началах взаимности. Эвентуально Турции придется просить льготы в отношении транзита через Россию для товаров, закупленных Турцией, например, в Германии. Этот вопрос должен обсуждаться особо, независимо от Батуми. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ |
Главная 
