Пятница, 29.03.2024, 11:10
Приветствую Вас Гость | RSS
Главная Регистрация Вход
ПОМОГИТЕ!


Меню сайта

Категории раздела
Новости [182]
Аналитика [493]
Документы [9]
Геноцид [39]
Карабах [104]
История [90]
Это было... [73]
Интервью [74]
ГАЛЕРЕЯ АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ ЛЖИ,ЛИЦЕМЕРИЯ И АГРЕССИИ [56]
АРМЕНИЯ - Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! [103]

Наши баннеры


Коды баннеров

Друзья сайта




Армянский музыкальный портал



Видео трансляции
СПОРТ
СПОРТ

TV ONLINE
TV ARM ru (смотреть здесь)
TV ARM ru (перейти на сайт)
Yerkir Media
Voice of America: Armenian
Armenian-Russian Network

Радио-онлай
Онлайн радио Радио Ван


Armenia


Армянское радио Stver


Hairenik Radio

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
Законы РА

Постановления НС


Ссылки
Официальный сайт Президента Армении

Правительство Республики Армения

Официальный сайт Национального Собрания РА

Официальный сайт Президента НКР

Правительство Нагорно-Карабахской Республики

Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Форма входа

Главная » 2011 » Июнь » 8 » Внешняя политика малых стран
13:51
Внешняя политика малых стран

 

Геополитическая мифология Армении и Нагорного-Карабахской республики


Прежде всего я объясню свою позицию по отношению к материалу, о котором буду писать. В основе работы некоторые неопубликованные работы, выполненные для руководства Нагорно-Карабахской республики и в ходе постоянного диалога с некоторыми из членов последнего в период 1991 — 1993 гг. Поскольку политология практически неотделима от политического фольклора, который по существу и определяет значение понятий и их взаимосвязи, то получилось так, что именно армянский политический фольклор стал для меня как бы "родным” языком в политологии.
В итоге у меня сложилось четкое разделение того, что я писала в России и того, что я писала в Армении. Это было два самостоятельных потока в моих исследованиях.

Однако, желание рассказать об армянской политологии своим соотечественникам не исчезало, а потому попытаюсь уже в письменной форме пересказать ее основополагающие идеи по возможности "своими словами”. Пологаю, что для русского политолога интересно узнать, что чувствует маленькая страна на огромной политической арене, тем более населенная народом столь склонным к рефлексии, как армяне.

Условия формирования геополитических представлений армян

Армяне никогда не мыслят в локальных категориях. Их внимание привлекают общемировые процессы и закономерности. Не зная последних, невозможно понять свое собственное положение. Мир не состоял и никогда не будет состоять из равноправных субъектов. Те, кто сильнее, выстраивают свой баланс интересов, и малая страна является кирпичиком внутри этого здания. Этот взгляд армян на мировую политическую систему определен, с одной стороны, их горьким опытом в качестве объекта политического воздействия (носителя «армянского вопроса») и, с другой стороны, своего опыта... граждан великой державы, которыми они были с лишним полтора столетия. Они были (и осознавали себя) и одними из самых слабых, и одними из самых сильных.

С одной стороны, армяне имеют хорошо разработанную национальную идеологию и мифологию. С другой - за последние полтора столетия у армян сложилось достаточно прочная самоидентификация с Российской империей. Для них она не завоевательница, а любимое дитя. Российская империя воспринимается не просто как защита для армян, а возможность для них самореализации в дружественном окружении. Крупный армянский писатель Грант Матевосян писал: «Для гражданина Армении самая большая утрата - это утрата статуса человека империи. Утрата защиты империи в лучшем смысле этого слова, как и утрата смысла империи, носителем которого всегда была Россия. Имперского человека мы потерями. Великого человека, возвышенного человека, утвердившегося человека. Можете называть этого человека дитем царя, дитем Москвы, или же дитем империи. И я осмелюсь утверждать, что армяне, начиная с 70-х годов прошлого века и по наши дни, были более возвышенными, более могущественными и, хотя это может показаться парадоксальным, более свободными армянами, чем те, которые освободили нас сегодня от имперского ига» [Матевосян Г. 1992: 5.].

Сложилось, таким образом, уникальное наложения опыта: опыта крошечной и мало кого интересующей страны, которая вынуждена отчаянно бороться за свое выживание, и опыта сверхдержавы. Последний не давал возможности переоценивать шансы и возможности маленькой страны и вынуждал смотреть на себя теми глазами, которыми смотрит на себя опасно заболевший врач, для которого ясны все симптомы собственной болезни и который с вынужденной ясностью отдает себе отчет в своем состояние, который не питает никаких иллюзий и не обманывается ложными надеждами, но пытается, опираясь на все свои знания и весь свой опыт, вернуть себе хотя бы малую часть здоровья. Это, если так можно выразиться, геополитика с петлей на шее, вынужденная рефлексия потенциальной жертвы, которая стремиться свести неизбежное зло к минимуму и во всех обстоятельствах искать свою собственную активную роль в любых внешнеполитических событиях.

Следует ожидать, что угол зрения ереванской геополитики достаточно нетрадиционен. Обычно геополитическая теория напоминает взгляд на мир с некоей вышеположенной точки. Они представляют собой объяснение мироустройства теми, кто сам формирует или пытается формировать геополитическую структуру регионов. Они, если не являются умозрительно-историософскими, чаще всего могут быть названы «технологическими», так как в конечном счете они разрабатываются для того, чтобы ответить на вопрос, каким образом достигнуть желаемого перевеса сил как в мире в целом, так и в конкретной его части.

Армянские геополитические представления по-своему уникальны: они созданы народом, не управляющим миром или обширным регионом, а являющимся объектом управления. Это — взгляд со стороны субъекта, который действует в рамках заданной извне геополитической структуры, и задача которого может быть определена как "адаптивная”. Она сводится к описанию задаваемой извне структуры пространства с целью выявить в конкретной ситуации степень жесткости определяемых извне рамок, возможности определения в каждой конкретной ситуации жестокости задаваемых структур и степеней собственной свободы, возможностей манипуляции и игровой активности.
Это предопределяет интерес в первую очередь к геополитическим механизмам как закономерностям внешнеполитической игры и принципам структурирования пространства "игрового поля” при различных типах внешнеполитического взаимодействия. Цель сводится прежде всего к ориентации в геополитическом пространстве. При этом часто этот субъект становится перед фактом, что ему выпадает (отводится, приписывается, провоцируется) в мировой политике какая-то роль. А потому основная проблема геополитической теории для малой страны — это вопрос об определении ею свой роли и выработки своего отношения к геополитической роли.

В армянской геополитике в первую очередь важны представления о принципах организации пространства, которые используют державы для усиления своих позиций (и которые для самих этих держав представляют собой технический вопрос), возможные формы зависимости, возможность сохранения для народа собственной субъектности в случае тех или иных форм зависимости, поиск своей собственной роли в глобальной геополитической игре.

Восприятие армянами поля политического действия

Территория современного армянского государства лежит не на твердой почве, а зыбком основание раздираемого в разные стороны полотна, не на земле, а на «геополитическом пространстве», где каждый кусок территории, каждый народ, каждая страна получает свое значение, свою функцию. Армения существует при этом как бы в нескольких планах. Она воспринимает себя, во-первых, находящейся и над конфликтом, поскольку предполагается, что внешние обстоятельства не могут оказать сильного влияния на восприятие армянами самих себя; во-вторых, находящейся внутри конфликта, как объект воздействия конфликтующих сторон; и, в-третьих, и стоящей в динамическом отношении к конфликту, то есть строящей свою собственную модель поведения по отношению к участникам конфликта, которая не являлась бы реактивной, то есть провоцируемой действиями соперничающих сил, а исходило бы из заданной логикой собственной идентичности отношений с ними.

Поэтому нам важно прежде всего ответить на вопрос, каким образом соперничающие силы (державы) структурируют мировое пространство?

Попытаемся сделать это с помощью образной картинки, которая сама по себе не является элементом армянской политической мифологии, поскольку она слишком конкретна и слишком логизирована, но которая, тем не менее, по моему убеждению, армянскую политическую мифологию довольно точно отражает.

Итак, расположение зависимых регионов, тех территорий, которые та или иная держава считает подлежащими в обязательном порядке своему контролю, никогда не случайно. Каждая из этих территорий по своей сути либо крепость, защищающая то, что лежит за ней, и угрожающая тому, что лежит перед ней, либо точка, дающая возможность контролировать активность конкурента: переброски его вооруженных сил и грузопотоки, и в случае необходимости, перерезать ему дорогу. То есть, можно сказать, что это либо за’мок, либо замок’. ьВ целом понятие «буфера» для армянской политической мифологии - одно из центральных. Армения убеждена, что «державы» видели, видят и будут видеть ее в таком качестве. Вопрос о ее функции как буфера.

Любая экспансия осуществляется по более или менее продуманному плану, но уже к концу XIX века мы имеем уже дело с предварительной проработкой организации пространства, причем проект экспансии, даже если сама экспансия не удается, часто заметно сказывается на организации арены соперничества. Он может воплощаться фрагментарно, в качестве подготовки державами ключевых позиций для его реализации, может вызывать к жизни специфические территориальные образования, с тем, чтобы нейтрализовать действия соперников.

В этом случае мы встречаемся с предварительной детальной проработкой организации подлежащего экспансии пространства с точки зрения создаваемых на нем статических (как например, буферные зоны) и динамических (как например, зоны конфликтов) позиций, позволяющих оградить территорию от проникновения нежелательных соперников и обеспечить собственное управление ею.

Борьба различных проектов организации пространства одного и того же региона происходит порой будто бы в «четвертом измерении» и проявляет себя лишь внешне хаотичными действиями соперников в регионе. Предпринимаемые ими меры и контрмеры приводят к тому, что на карте региона возникают образования или наблюдаются эффекты, происхождение которых в данном месте и в данное время невозможно объяснить, если не принять во внимание, что между державами идет борьба идеальная: борьба проектов.

Реализация проекта не исключает спонтанного политического действия, когда какая-либо из мировых сил словно бы отбрасывает в сторону проект и совершает действия в, можно так сказать, "архаичном" стиле, то есть, направленные не на внесубъектное накопление определенных качеств на определенном участке территории, а на более или менее кратковременную коммуникацию с субъектами, действующими внутри данного геополитического региона.

Ощущение себя в качестве функциональной территории


Ощущение себя в качестве территории находящейся на арене соперничества держав, выражающегося в «проективной» форме, можно описать приблизительно так. Твое собственное представление о своих пределах, свой собственный образ на практике не вполне соотносится (или прямо противоречит) тому, что ты совершаешь, действуя на политической арене, а порой не можешь не совершать. Ты действуешь определенным образом, не потому, что тебя к этому кто-то непосредственно принуждает, а потому, что некая сила обстоятельств заставляет тебя постоянно, изо дня в день, делать нечто; причем это нечто не является хаотичным, каждое действие в определенном смысле связано с предыдущим, но не в том, в каком бы ты сам этого хотел. Ты не реализуешься сам по себе, а существуешь лишь как частица более или менее широкого геополитического региона.

Страну, находящуюся внутри геополитического региона назовем системой Х, а геополитическое поле, в которое она включена, системой У. Рассмотрим некоторые характеристики системы Х. Так, в географическом пространстве выделяется ряд точек, на которые падает основная смысловая нагрузка и где в соответствии с закономерностями системы Х должны происходить основные события. Это, например, столица, центры региональных субэтнокультур, выделенные точки границы и т.п. Система Х обладает некоторым экономическим потенциалом, в ней действуют общественно-политические силы, что влияет на ее внутриполитическое развитие и внешнеполитическую активность. В ментальном (и в частности, в идеологическом) плане для системы Х характерен определенный набор стереотипов, установок, которые являются для нее структурообразующими. С ними соотносятся комплексы ассоциаций, которые задают связь между реакциями системы Х на внешние стимулы. Система Х может иметь различные альтернативы своего развития, связанные с различными ценностными системами. Внутренняя политика народа (системы Х) может быть представлена как борьба внутренних альтернатив, то есть различных возможных для него способов восприятия действительности, которые задают и характер его действия в мире.

Что для системы Х означает включение в оформленное геополитическое поле (систему Y)? Та роль, которую принимает система Х, рождается как бы из двух встречных потоков: собственных интенций системы Х и структурных значений, вытекающих из логики конфигурации пространства системы Y. Первая дает из себя некоторое содержание, которое будет задействовано в геополитической организации региона, а вторая придает ему форму, стыкующуюся с другими функционально-территориальными образованиями региона, - в результате чего система Х предусмотренным проектом образом включается в функциональное взаимодействие с ними.

Система Y воздействует в едином желательном ей направлении на различные уровни системы Х. При этом она либо способствует проявлению и закреплению роли системы Х, либо, не препятствуя в целом реализации роли системы Х, стремится исключить некоторые из признаков этой роли, либо стимулирует отдельные ее атрибуты, функционально необходимые системе Y, даже и разрушая при этом роль.

Структура системы Y в не меньшей степени, чем от очертаний проекта, зависит от ролевого поведения включенных в него национально-государственных образований. Возьмем крайние точки. Пусть та роль, которая предполагается для народа в данной организации пространства, может быть им самостоятельно избрана. В этом случае происходит резонанс и народ воспринимает сложившуюся структуру пространства как комфортную для себя: она согласуется с его представлениями о самом себе, виды деятельности согласуются с его склонностью к самореализации, его реальные и потенциальные границы отвечают воззрениям о должной территории его бытия. В другом случае, роль или функция, требуемые извне, несовместимы с его установками, и он либо восстает против нее, не желая никаких компромиссов, либо принуждается силой к выполнению той или иной функции (но не роли - исполнить роль заставить нельзя: можно гнать на войну силой, но нельзя силой пробудить военный энтузиазм).

В реальной жизни обе эти крайности редки. С одной стороны, проекты организации территории хоть мало-мальски согласуются с ее этнографическими особенностями, насколько они осознаются державами.

С другой стороны, каждый народ имеет совершенно уникальную картину мира, и даже если культура двух народов восходит к общим истокам и их высшие ценности совпадают, реальные их взаимодействия могут вызывать трения.
Представление о системе взаимодействия сил мировой политики создает для народа возможность «операционального» подхода к геополитическим условиям своего действия. Первым шагом здесь является различение направленности внешнего воздействия на себя, основных точек этого воздействия - какие сферы действия подпитываются, а какие блокируются. Для этого необходимо представить свои собственные внутренние альтернативы, то есть психологически возможные (вне зависимости от того, желательные они или нежелательные) роли в мировой политике, а также - возможные варианты организации геополитического пространства.

Таким образом, выделяются самопроизвольные импульсы действия внешнеполитического субъекта и вероятная реакция на них сил мировой политики (что они должны предпринять, чтобы достигнуть желательного состояния этого субъекта). Целенаправленному воздействию при этом подвергается только ограниченное число сфер самореализации - ролеобразующих факторов. При различных вариантах геополитической структуры, а следовательно, каждой определенной навязываемой субъекту роли со стороны мировой политики (исходя из их функционального взгляда на него), эти ролеобразующие факторы будут различны. Информация о накоплении качественных изменений в ролеобразующих структурах под внешним воздействие указывает на изменение функции территории в геополитическом пространстве.

Это, собственно, и есть уровень необходимого операционального знания, - поскольку это знание о внешних обстоятельствах, ставящих рамки культурно-политической самореализации. В унифицированном потоке мировой политики внешнеполитической реализации малой страны крайне затруднена. Знание жестких внешних рамок позволяет ему осознать, что она именно затруднена - но возможна.

Такое видение арены политического действия кажется очень своеобразным. Оно далеко отстоит от зачастую присущих малым странам, недавно провозгласивших свою независимость, наивно-рационалистического воззрения на систему международных отношений и приписывание себе несуществующей значимости в политических делах. Оно далеко отстоит и от идеология заговора, когда все несовершенство мира связывается с определенной внешней силой, стремящейся во чтобы то ни стало противодействовать развитию и благополучию страны.

Действия соперничающих сил не направлены против Армении или против кого бы то ни было другого специально. Они борются между собой, создают структуру пространства соответствующую целям их соперничества чуждую той структуре, которая сложилась бы в регионе самопроизвольно. Это не означает, что она была бы более справедлива или более удобна для армян. В определенных ситуациях с какой либо или с какими-либо из этих сил могут возникать очень тесные, почти «межличностные» отношения.

Превращение территории страны в арену соперничества не означает и ее непременное уничтожение, физическое или моральное. Функциональная структура территории напоминает собой как бы пересеченное поле, развитие в условиях соперничества - бег с препятствиями. И это своего рода условия игры. Условия, в которых Армения начинает свою игру.

Представленная схема (которая является одной из разновидностей интерпретации армянами политического поля действия в качестве арены соперничества) не только объясняет трудности, стоящие на пути развития армянского государства, их происхождение и природу, но и в силу специфики армянского восприятия мира, толкает армян к активной деятельности, то есть представляет собой не умозрительную, не рационально-статическую схему, а схему динамическую, провоцирующую политическую активность армян.

Наличие в ходе соперничества мировых сил определенных закономерностей логически предполагает и существование закономерностей, позволяющие миновать геополитические ловушки и достичь той внешнеполитической роли, не уничтожая сам принцип функционального структурирования геополитического поля, давала бы возможность для осмысленного, свободного действия при прочной включенности в систему отношений между соперничающими силами с приобретением статуса. Этой позиции соответствует и образ себя в качестве политического субъекта.
Роль может пониматься как сужение миссии, ее привязанность к внешним определения взаимодействия, не вполне свободное выполнение миссии, но не как ее отмена. Миссия продолжает выражаться даже через тесные, прямо навязанные извне рамки. И дистанцирование от роли, и характер ее исполнения зависят от самого факта наличия миссии как внутреннего стержня. Иного способа отнестись к политической роли свободно нет.

Суть формирования «образа себя» в армянской политической мифологии сводится к поиску способа осуществления собственной культурно-политической миссии в условиях, когда внешние геополитические силы стремятся свести народ на уровень функции, фигуры в глобальной политической игре. Поскольку противостоять этим попыткам бессмысленно, да и в сознании армян они воспринимаются как неизбежное зло, которое можно стремиться минимизировать, но уничтожить невозможно (как хронические болезни, например), то следует стремиться найти способ самовыражения и в этих условиях.

Представление о себе как об объекте политического действия связано у армян с представлением о наличии у них ярковыраженной самобытной культуры, которая заслуживает того, чтобы быть донесенной до остального человечества, которая должна человечеству что-то объяснить и чему-то его научить, то есть с представлением о наличии миссии. Эта миссия должна воплощаться во что бы то ни стало вопреки всем неблагоприятным политическим обстоятельствам. Таким образом, политический субъект - это тот, кто борется за осуществление своей миссии. Потребность в ее осуществлении следует считать исходной.

Светлана Лурье

Опубликовано в журнале "Геополитика" №8.

Источник:geopolitica.ru

Категория: Аналитика | Просмотров: 832 | Добавил: ANA | Рейтинг: 5.0/1
Share |
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
АРМЯНСКИЙ ХЛЕБ

Календарь
«  Июнь 2011  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
  12345
6789101112
13141516171819
20212223242526
27282930

Поиск

АРМ.КЛАВИАТУРА

АРМ.ФИЛЬМЫ ОНЛАЙН

АРМЯНСКАЯ КУХНЯ

Читаем

Скачай книгу

ПРИГЛАШАЮ ПОСЕТИТЬ
Welcome on MerHayrenik.narod.ru: music, video, lyrics with chords, arts, history, literature, news, humor and more!






Архив записей

Copyright MyCorp © 2024 Бесплатный хостинг uCoz