8 июля. После вынесения первого вердикта (16 мая) Верховный Суд СССР и Прокуратура СССР, не давая официальных разъяснений, приняли решение о выведении сумгаитского дела из-под юрисдикции Азербайджана.
10 июля возле Матенадарана состоялся митинг, в котором приняли участие сотни тысяч ереванцев. Основная тональность выступлений: на работу не выходить: во всяком случае – до назначенного на 18 июля заседания Президиума Верховного Совета СССР по карабахской проблеме.
В этот же день по республиканскому телевидению транслировалось выступление старшего помощника Генерального прокурора СССР А. Николаева, возглавившего следственную группу, которая уже несколько дней вела расследование драмы, произошедшей в ереванском аэропорту. Он подчеркнул, что действия военных были вызваны противоправной акцией группы безответственных лиц и выразил сожаление по поводу гибели молодого ереванца Хачика Закаряна.
Из материалов ленинградского отделения общества «Мемориал»:
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА
«Я, Фролов Сергей Валерьевич, проживающий по адресу: г. Ленинград, пр. Народного Ополчения, д. 181, кв. 33, находился с 4 по 7 июля 1988 г. в аэропорту «Звартноц». 4 июля я туда приехал где-то около 21–22 часов в расчете, что смогу улететь в Ленинград в 23:30. Я прибыл в аэропорт как раз в тот момент, когда там проходил митинг, на котором работниками аэропорта было принято решение о забастовке. Я могу подтвердить, что, кроме воли народа, никаких мер принуждения, никакого насилия к ним не было применено.
В ночь с 4 на 5 июля я находился в аэропорту, хотя армяне-забастовщики предлагали отвезти к себе домой. Я ходил абсолютно свободно, меня никто не обидел ни словом, ни делом, наоборот, встречал сочувствие пикетчиков. Где-то около 2-х часов ночи прибыла первая машина с хлебом, который раздавали пассажирам и пикетчикам бесплатно. Пикетчики наладили довольно сносное снабжение водой, молоком, хлебом всех находящихся в аэропорту.
5 июля в районе 17–18 часов я наблюдал за митингом, который принял решение об окончании забастовки. Комитет пошел внутрь здания, и в это время раздался крик: «Солдаты!»
Я прошел внутрь аэровокзала в 7-й сектор и увидел, что у международного аэропорта стояли автобусы и вокруг них строились в колонны солдаты. Я снова вышел на эстакаду. Солдаты в бронежилетах, в касках с забралами, с дубинками и автоматами в количестве около роты поднялись по верхней эстакаде. Люди с митинга начали им хлопать без всяких криков, жестов. Я побежал в 4-й сектор, где у меня были вещи. В зал я вбежал вместе с курсантами, которые, не останавливаясь, не предупреждая, ворвались в зал и начали побоище. Они на моих глазах ударили женщину, которая с перепугу вцепилась в ручки кресла, на котором она сидела, ей было лет 50–60; двух девушек-продавцов дубинками выгоняли из-за стойки, где они продавали продукты. В центре зала били кого-то лежачего, я сам был в шоке, поэтому у меня в памяти остались отрывочные картинки. Я видел злые красные лица курсантов, их остекленевшие глаза. Потом, ночью, вспоминая это, я решил, что они были под воздействием наркотиков. Они загнали нас в центральный зал, а сами минут через 10 покинули аэропорт, побежали наверх по дороге. В течение 1–1,5 часов нас продержали на галерее центрального аэровокзала, потом разрешили перемещаться.
8 июля 1988 г.
С. В. Фролов»
Говоришь, что мы погрязнем в безвестии
И безверии. Пожалуй, что прав ты,
Если лживыми приходят «Известия»
Если в «Правде» нет и толики правды.
Волком взвоешь. Да и как не кричать,
Лишь вчитаешься в газетное лихо,
Casus belli краснозвездной печати
& партийные программы для психов.
Роберт Казарян
1988 г.
(http://forum.hayastan.com/index.php?showtopic=39750&pid=870068&mode=threaded&start=0#entry870068) |
Главная 
